Тайна острова Пасхи

Здесь ничего не надо делать даже в рамках обычной реставрации. Стоящие статуи достаточно устойчивы. Они сделаны из такого вулканического материала, который еще столетия сможет вынести воздействие атмосферных агентов без особого вреда для внешнего вида. Опрокинутые же статуи создают ощущение какого-то катаклизма, и поднять их означало бы уничтожить то впечатление, которое они производят. В чем нуждается все то, что лежит на поверхности, — карьеры, платформы? «Чтобы их не трогали, — отвечает Анджелини. — Убрать обсидиановые стрелы, пройтись гипсом по скальным надписям, чтобы сделать их виднее, предлагать туристам кусочек камня — вот в чем настоящая опасность». Так пусть же время течет над каменными гигантами, молчаливыми свидетелями таинственного прошлого, которое людям еще предстоит раскрыть.

Великое предприятие. 10 января 1977 года Амаду-Махтар М Боу поднял тревогу: «Акрополь в опасности… Выстояв 2400 лет под

[smszamok]

натиском времени и людей, замечательный монументальный комплекс, в создании которого принимали участие гениальные Иктин и Фидий, находится под угрозой разрушения от растущего вредоносного воздействия промышленной цивилизации…» Выступая на площади перед Парфеноном, генеральный директор ЮНЕСКО призвал правительства, общественные и частные учреждения 114 стран — членов Организации Объединенных Наций по вопросам культуры, интеллигенцию и студентов объединиться для спасения священного места греческой цивилизации.

«Предприятие Акрополь» станет особой главой II истории охраны культурных ценностей. В самом деле, впервые спасения уникального комплекса памятников древности необходимо предпринять меры по изменению окружающей среды в обширном районе, охватывающем практически все Афины; иными словами, стоит вопрос » I помещении промышленных предприятий, Обо том, что принесла городу стихийная урбанизация.

Хотя после IV века и •, памятники Акрополя утратили свое куль-Гоке значение, они долгое время хорошо •охранялись, простояв почти тысячелетие. Римляне и византийцы вывозили из Афин О Татуи, город был даже разграблен готами Аляриха, но никто не касался храмов.

Древняя столица Аттики испытала первый удар в начале VI века н. э., после того как христианство стало государственной религией. Для постройки абсиды серьезно испортили восточный фасад Парфенона, а в боковых стенах пробили окна. В Эрехтейоне выпотрошили все внутренности, чтобы превратить его в церковь. История повторялась — на протяжении веков люди то сохраняли, то уничтожали творения предшественников.

Вред, нанесенный этими перестройками, был уже велик сам по себе, но затем последовали еще большие беды:’ многие скульптуры были изуродованы в неукротимом порыве религиозного иконоборчества. Потом в течение почти тысячи лет царило сравнительное спокойствие. В Греции сменяли друг друга византийцы и франки, каталонцы и наваррцы, флорентийцы и венецианцы, но здания чудом выживали. Их пощадило даже оттоманское нашествие в XV веке. Неверные турки превратили Парфенон в мечеть, надстроив сверху минарет, а Эрехтейон приспособили под сераль и гарем военного губернатора.

В XVII веке первые серьезные разрушения, как ни парадоксально, объяснялись именно тем, что неприступная скала была центром обороны города. В Пинакотеке, расположенной рядом с Пропилеями, был устроен пороховой погреб. В 1654 году в него попала молния и произошел взрыв. В 1686 году турки сознательно снесли маленький храм Афины-Ники, чтобы расчистить бастион и установить на нем пушки. 26 сентября следующего года настала очередь Парфенона. Венецианцы под командованием Фран-ческо Моросини осадили Акрополь, где укрылись турки. Обстреливая крепость, венецианцы попали прямо в Парфенон, превращенный после разрушения Пропилеев в пороховой склад, и взрыв разнес все здание. Крыша взлетела на воздух; большая брешь была пробита в длинных боковых колоннадах, и погибла большая часть скульптур. Взрыв серьезно повредил и Эрехтейон.

Не удовлетворившись этим «подвигом», Моросини пустился и на другие крайности. Когда турецкий гарнизон сдался и венецианцы овладели Акрополем, он решил отвезти на родину в качестве трофея несколько уцелевших скульптур западного фронтона. Однако, когда его саперы грузили огромные глыбы мрамора, канаты оборвались и скульптуры разбились на куски. На следующий год будущий дож был вынужден отступить из Афин и оставил Акрополь в развалинах.

Так начался энергичный вывоз в Европу обломков, найденных на Акрополе. А поскольку, чем меньше они были, тем легче сбывались, многие куски намеренно отбивали от зданий. Вернувшись на родину, охотники за сувенирами теряли интерес к своим приобретениям, или же их коллекции пускались на ветер наследниками, так что уже невозможно было проследить судьбу ценных реликвий. Уильям Сент-Клер пишет, что, «не считая того, что было похищено в 1687 году, небольшие фрагменты скульптур Парфенона, вывезенные из Афин в XVIII веке, время от времени вновь всплывали на поверхность в Палермо, Падуе, Париже, Вюрцбурге, Карлсруэ. Три фрагмента попали в подземелья Ватикана. Широкая плита фриза неизвестным путем в 1744 году оказалась собственностью Королевской академии в Лондоне. Другая часть фриза обнаружилась в английских загородных виллах; третья досталась Обществу любителей. Часть фриза была откопана в 1902 году в одном парке в Эссексе. Три обломка, приобретенные в 1765 году путешественником Чэндлером, вообще исчезли».

Хищническая деятельность лорда Элджина, личности в других отношениях, как мы увидим, незаурядной, оказалась в центре шумной международной полемики и вызвала дипломатический скандал, который, возможно, еще будет иметь продолжение. Некоторые, в частности Уильям Сент-Клер, оправдывают его, усматривая в нем бескорыстного человека, целью которого было спасти творения из мрамора от людской небрежности и передать их потомкам. «Единственное правдоподобное объяснение, — писал Денис Хейнс, хранитель греко-римских древностей Британского музея, — дал сам лорд, который заявил, что, вывозя античные ценности, он намеревался содействовать развитию искусств в Великобритании. Если и можно упрекнуть Элджина, то только в том, что он недостаточно следил за своими агентами в Афинах; их руководитель, Джованни Баттиста Лузиери, обычно чересчур увлекался погоней за ценностями».

[/smszamok]

Драгоценная добыча не раз приносила лорду Элджину несчастья. Своеобразная клептомания лорда не только привела его к нищенству, но и восстановила против него многих деятелей того времени, в частности Байрона. Три года он провел в тюрьме, куда его отправил Наполеон, желавший завладеть предметов из мрамора, чтобы передать ее Лувру. И когда 1916 году сокровища лорда Элджина по настоянию парламента были приобретены государством, ему не заплатили и половины на них денег.