Сочинения анализ романов Д. Андреева о военной прозе

Книга «Русские боги» заканчивается главами 17-й и 18-й. Главы 19-я («Плаванье к Небесному Кремлю») и 20-я («Солнечная симфония») написаны не были. Однако, подобно 14-й главе «Александр», они включены в композицию книги. «Плавание к Небесному Кремлю», начинающееся реальным плаванием по русским рекам под благовест колоколов Небесного Кремля, переходит в «Солнечную симфонию», выводящую «за национальные пределы во Всечеловеческое Братство Всемирную Церковь», как разъясняет поэт в примечании к главам.

Циклы «Сквозь природу» (1935-1955) — 17-я глава и «Босиком» (1933-1955) — 18-я глава — развивают традиции русской пейзажной лирики. Так же, как и в поэзии Тютчева, Фета, Белого, Блока, Волошина и других представителей мистериальной лирики, пейзаж у Андреева является местом «сопредельности» или «соприкосновения» двух миров. Трансфизический опыт поэта-визионера раскрывается здесь в мифологическом ясновидении природы. В стихотворении 1950 г. «Нет, не боюсь языческого лика я…» он исповедует свою любовь к миру в его неразрывном духовном Всеединстве: «Мне любо все, — и плес, и чаща тихая, | И я им люб». Единение с природой предваряет будущее Единство мира: «И сам не знаешь в общем ликовании: | Где — мир, где — ты».

Помимо собственно мифологических стихотворений, раскрывающих миры стихиалей («Ялюблю не о спящей царевне…», «Манику», «Стихиали Фальторы», «Ирудрана», «Орлиантана», «Арашамф», «Лиурна», «Бог ведает, чем совершенны…»), выделяются произведения, где мистериальный опыт переносится внутрь и не отделяется от обычных человеческих чувств. Любовь к земле, природе, людям, к дорогам, которыми поэт исходил сотни километров, обретает в этой связи глубочайший и вместе с тем простой и естественный смысл. Таковы стихотворения «Древнее», «Таится темный мир сказаний…», «Когда несносен станет гам…» «Весельчак», «Есть празднику русской природы…», «Серая травка», «Соловьиная ночь» и др.

Образ земных дорог особенно близок поэту. Земля в своей непосредственной, предметной реальности для него столь же духовна, как и запредельные миры. Даже грязь после летних ливней — источник поэтического вдохновения:

Вся дорога — строфы листа,
Непрочитанные никогда.
Эта грязь молодая — чиста,
Это — лишь земля да вода.

Единство человека и Земли, души и Вечности, истории и метаистории — вот тот опыт, который раскрывается в сложном и вместе с тем удивительно простом мире поэта Д. Андреева.

Книга «Русские боги» теснейшим образом связана с двумя другими произведениями поэта. В драматической поэме «Железная мистерия» внимание автора сосредоточивается непосредственно на метаисторической тематике. Драматическая форма давала возможность передать мистериальную связь миров в действии, в функционально-диалогическом виде.

Мистико-философский трактат «Роза Мира» развивает образность «Русских богов» на понятийно-описательном уровне. По мнению автора послесловия к трехтомнику Д.Андреева Б.Н. Романова, некоторые циклы книги можно воспринять как «стихотворное переложение, иллюстрирование мотивов «Розы Мира». И наоборот: «Роза Мира», особенно книги VII-IX, прочитывается как своеобразный прозаический «автокомментарий» к «Русским богам». Следует лишь отметить, что хронологически «Роза Мира» появилась позже поэтического ансамбля. Ее, как и «Железную мистерию», Д. Андреев написал практически перед смертью. А.А. Андреева вспоминает: «Было такое чувство, будто ангел, поддерживающий его все время, с последней строчкой этой книги тихо разжал руки — и все понеслось навстречу смерти». 12 октября 1958 г. Андреев закончил «Розу Мира». 30 марта 1959 г. поэт скончался.

Мистико-философский трактат «Роза Мира» столь же уникален, как и поэтические произведения Д.Андреева. Концепция мироздания раскрывается в нем в неразрывном мистериальном единстве. В основе книги — также видения и трансфизические странствия поэта, которые описываются здесь более детально. Интересный материал для историка литературы дает книга 10-я — «К метаистории русской культуры», в которой крупнейшие русские поэты и писатели рассматриваются как носители дара «вестничества».

В стихотворении «Александру Блоку» Д. Андреев просит старшего «брата» помочь «мастерству — безнаградному долгу поэта». В поэме «Изнанка мира» художник называет свой творческий метод метареализмом. Основанный на «закреплении» того, что «пылало в сновидческой мгле», метод Андреева требовал прежде всего «воспроизводящей», эпически «описывающей» образности и формы. Отсюда обращение к крупным поэтическим жанрам: поэме, циклу стихотворений, «симфонии», драматической поэме. Книга «Русские боги» является разновидностью эпического жанра в поэзии.

Стих поэта отличается ритмическим и строфическим многообразием. Окончив в 1920-годы Высшие литературные курсы, Д.Андреев органично усвоил достижения предшествующей поэзии. Его лирические стихотворения близки поэтике А. Блока и Н. Гумилева. Строфика поэм «Ленинградский апокалипсис» и «Гибель Грозного» напоминает о поэмах М. Лермонтова и А. К. Толстого. «Изнанка мира» написана своеобразной «строфической» прозой, типологически связанной с творчеством А. Белого. А деление строки на ритмические единицы отражает опыт «лесенки» Маяковского.

Разнообразен и язык поэта. Кроме обращения Д.Андреева к мифологическим именам следует также отметить тяготение к высокой лексике, восходящей к молитве и гимнографии. Широко обращается Андреев к разговорной и публицистической лексике. Поэт вступает в диалог не только с духовным миром, но и с современниками, с конкретным читателем. Такова «Симфония городского дня», многие стихотворения глав «Из маленькой комнаты», «Сквозь природу», «Босиком», поэмы.

Творчество Даниила Андреева только начинает осваиваться читателем. Его целенаправленное изучение впереди, но уже теперь оно позволяет по-новому смотреть на мир, человека и возможности поэтического слова.