Сочинение рецензия по пьесе «Наблюдатель» Алексея Шипенко

В 1984 г. пьесой «Наблюдатель» дебютировал в драматургии Алексей Шипенко. Вслед за первой пьесой последовали «Дама с камелиями, или Когда мы войдем в город» (1985), «Смерть Ван Халена» (1989), «Археология» (1990), «Из жизни камикадзе» (1992) и др. В одном из немногих своих интервью драматург парадоксально определил собственные творческие установки: «Я не знаю, что такое пьеса. Я не знаю, что такое драматург. Я не знаю, что такое театр. Я вообще много чего не знаю. И это не поза, это факт. С этой точки зрения я нахожусь в перманентном кризисе, но только находясь в кризисе, я могу сочинять свои истории и быть свободным от него». Даже если не поверить автору и признать, что это все-таки поза, она весьма показательна для современной драматургии. Пьесы А. Шипенко действительно написаны будто вопреки законам драмы, и в этом прямая связь его эстетики с законами театра абсурда: перед нами вольные драматические импровизации, созданные по своим, неведомым миру законам, со свободной композицией, иногда с вовсе отсутствующим финалом, полные обширных монологов или коротких диалогов, произносимых бездействующими людьми.

«Идентификация музыканта в двенадцати эпизодах» — так А. Шипенко определил жанр пьесы «Смерть Ван Халена». Идентифицируется с известным гитаристом и композитором простой московский парень Коля, лежа на раскладушке в убогой коммуналке и общаясь с Эдди Ван Халеном по телефону. Причем то, что телефон давно отключен за неуплату, общению никак не препятствует; напротив, Коля обнаруживает полное совпадение своих взглядов не только на музыку, но и вообще на жизнь с суждениями своего кумира.

В конце концов процесс идентификации завершается появлением Ван Халена на пороге Колиной коммуналки, Коля же, в свою очередь, оказывается в далеком Нью-Йорке. Ошибочным было бы считать, что пьеса Шипенко — о рок-музыке или рок-музыкантах, фигура Ван Халена, избранная в данном случае для идентификации, сама по себе не имеет принципиального значения. Драматург выводит размышления своих героев на гораздо более обобщенный уровень: почему бы не свести вместе двух незнакомых людей и не вглядеться пристальнее, такие ли уж они чужие? Не случайно в финале пьесы, когда герои встречаются в последний раз, Коля рассказывает Ван Халену любимый эпизод из фильма «Мертвый сезон»: «А в конце фильма его обменивают. На другого разведчика, иностранного. Они засыпались оба, каждый в той стране, где разведывал. И вот эти страны обменять их решили. А дело на каком-то шоссе происходит — машины подъезжают, они выходят и идут навстречу… И когда встречаются на полосе на этой, на нейтральной, или как это там, — улыбаются. А потом расходятся. А может, и не улыбаются они вовсе — просто мне так показалось, захотелось так…» В этом Колином монологе — и сюжет, и композиция, и особое, неуловимое, импровизационное настроение этой нетрадиционной пьесы Шипенко.

После публицистического угара и стремления как можно более жестко и вызывающе обнажить все общественные язвы и социальные пороки, характерные для перестроечного и постперестроечного времени, в современной драматургии отчетливо обозначилась прямо противоположная тенденция. Вместо намеренно антиэстетичных, вызывающих подробностей современной жизни — стремление к изящно выстроенным, поэтичным картинам и образам прошлых эпох; вместо жестко определенного взгляда на мир — призрачная неуловимость очертаний и настроений, легкая имп-рессионистичность; вместо безнадежных и беспросветных финалов — светлая печаль и философское отношение к неизбежному «бегу времени»; вместо нарочито грубого языка — классически чистое русское слово.

Подобные красивые ретро-пьесы создаются всеми недавно заявившими о себе драматургами: М.Угаровым («Правописание по Гроту», 1992; «Газета «Русский инвалид» за 18 июля», 1993; «Зеленые щеки апреля», 1995), Е. Греминой («Колесо фортуны», 1990; «За зеркалом», 1994; «Сахалинская жена», 1996), О.Мухиной («Таня-Таня», 1995), О.Михайловой («Русский сон», 1994; «Жизель: Балет в темноте», 1995) и некоторыми другими авторами, которые очень и очень непросто находят сейчас дорогу к читателю и зрителю. Далеко не все произведения востребованы театром или хотя бы опубликованы. Большинство из них может заявить о себе только публикацией в драматургическом альманахе («Сюжеты», «Ландскроны») или в журналах «Современная драматургия» и «Драматург».