Сочинение по циклу рассказов Горького «Публика»

Во второй половине XIX в. наметилась тенденция противопоставлять художественность гражданственности. (Это нашло отзвук в «Поэте и гражданине» Некрасова). В эпоху Горького такое противопоставление было характерно для декадентов, призывавших «освободить» искусство от служения обществу. Публицистичность, которая становилась все более характерной для реализма начала XX века, была в какой-то мере следствием полемики с декадентами. Писатели нередко отдавали ей предпочтение, но вместе с тем в их представлении публицистичность не всегда согласовывалась с художественностью и это отражалось на их творческой практике.

В этой связи любопытно, что в цикле рассказов «Публика» (1899—1900) Горький никак не комментировал суждения публики об обличительных выступлениях героя одного из рассказов.

— Немного аффектировано, но недурно! — сказали одни.

— Но ведь это уже публицистика? — осведомились другие.

— Какой-то странный род искусства! — пожав плечами, сказали третьи.

В рассказе «О писателе, который зазнался» (1900) в подобных же выступлениях публика не видела «ничего… эстетического».

В этих рассказах нельзя не почувствовать полемичности по отношению к «публике». Но есть в них и раздумья писателя о все том же соотношении эстетического и публицистического. И это было характерным не только для Горького. Л. Толстой, заявляя, что «стыдно писать художественно», обращался к публицистике, а «Хаджи Мурата» и другие художественные произведения писал тайно. Чаще, однако, вводя элементы публицистики в свои беллетристические произведения, художники останавливались в некоторой растерянности перед этим новым явлением, усматривая в нем нарушение законов искусства, требующего воздействия образами, а не декларациями. Однако жизнь показала, что и посредством высоко эмоциональных страстных деклараций можно воздействовать на чувства читателей. А для драматургии это особенно характерно и в высшей степени естественно.