Сочинение на тему прочитанных легенд «Белые лилии»

На озере тишина — ни ветра, ни волны. Вода, будто зеркало, и посреди того зеркала то там, то сям выглядывают, словно головки русалок, чудесные белые лилии, с полными красивыми бутонами, с круглым, будто из воска, листвой-кувшинками. И наше воображение невольно переносит нас на далекий северо-запад, в Эльсинор, к замку Кронеборг, с его удивительным, чистым, словно кристалл, озером, поросшим водяными лилиями (лилеями). Причинная Офелия в венке из лилий и с целыми пучками этих цветов в руках, медленно, заходит в озеро. Все глубже и глубже опускается в воду — исчезает… Уплывают над водой белые лилии, плывет зеленая трава, оторвавшись от берега, и издали, тихо, будто замирая, еще доносит ее печальная песня: «Занялся давно уже день, Валентинин день настал, Под окном стоит девушка — И спрашивает — или милый встал?»

Этот волшебный цветок всегда любила молодежь. В давней Греции его считали выразительным символом красоты. Юные девушки плели из лилий гирлянды, украшали ими волосы и свои туники. Со слов Феокрита, молодые гречанки сплели венок из лилий и для прекрасной Елены на день ее свадьбы с царем Менелаем украсили им вход к их брачному помещению.

Ее любили и в Древнем Риме. На фреске одного из храмов, недавно раскопанных в Помпеи, и до сих пор можно увидеть бутоны лилий, которые украшают божков и крылатых гениев.

Волшебная водная лилия, как утверждает одна греческая легенда, возникшая из тела прекрасной нимфы, которая погибла через любовь и ревность к невозмутимому Геркулесу. От нее и походит научное название лилии — нимфея (Нутрпаеа).

Очевидно, как отголосок легенды, в давнегерманских сказках речь идет о том, что в прудах и озерах среди цветов и камышей постоянно живут нимфы-никсы. Верхняя часть тела водных красавиц — прекрасной осанки женщина со всегда радушным лицом, а нижняя часть — безобразный рыбий хвост. Они заманивают людей в воду и тянут на дно, во влажную преждевременную могилу.

Но, с другой стороны, и сам этот волшебный цветок за своими свойствами имеет немало общего с водными дивами. Она так же привлекает всех своей красотой и так же губит тех, кто весьма захватывается ее красотой. Не раз неосмотрительные охотники рисковали головой, заплывая весьма далеко, чтобы нарвать лилий: и не оставалось сил возвратиться на берег, или запутывались в их длинных подводных стеблях. Особенно страдают дети от своего непреодолимого желания завладеть цветком.

В Шварцвальде (Германия) есть большое красивое озеро — Муммельзэе — от старинного немецкого слова «нимфа», которыми оно якобы заселено.

Народное поверье утверждает, что те нимфы прячутся здесь в цветах и на водяной лилии вместе с крохотными эльфами, для которых эти цветы — лодочки или же кораблики. В полночь нимфы начинают водить хороводы и привлекают за собой людей, которые проходят в это время мимо озера. Особенно оживленными и веселыми бывают эти хороводы месячной ночи. И горе тому смельчаку, который надумал бы сорвать на озере лилию в этой поре. Нимфы, которые предохраняют цветы, хватают его и тянут на глубину, и если даже ему удается вырваться из их рук, все одно горе его высушит.

Это поверье очень образно передано немецким поэтом Шрейбером в стихе («Русалково озеро»:

Высоко на горе, заросшее елями, лежит красивое озеро, и на озере том плавает белая, будто снег, лилия. Однажды приходит к этому озеру пастушек с ореховой палкой в руках и говорит: «Хотя бы там что, а я хочу эту чудесную лилию себе добыть». Он уже благополучно привлек ее к берегу, поросшего осокой, как вдруг из воды появляется белая рука. Она погружает лилию в глубину, в подводное царство, и зовет: «Пойдем со мной, милый, я открою тебе много больших тайн. На дне глубоко в землю вросла корнями лилия, которая тебе так нравится. Я сорву ее и отдам, если ты послушаешь меня». Тогда юношу охватывает ужас. Он убегает от озера, но никак не может забыть белой, будто снег, лилии. И блуждает с того времени среди гор с невыразимым горем в душе, и никто не может сказать, куда он делся.

В славянской мифологии все эти нимфы и никсы заменены русалками, которые, появляясь иногда и в немецких легендах, выступают, однако, во второстепенных ролях — подчиненными никсами, их рабами.

О наших русалках известный собиратель украинских пересказов Маркевич рассказывает так: «Русалки — это водные красавицы; они бледные, но черты их выразительные, взгляд волшебный, коса — ниже колен. Ночью при месяце они выходят на берега озер, рек и ручьев, обнаженные, в венках из осоки и ветвей.

Черные косы, расплетают, с голых плеч стекают прочь скрываются, выгибаясь, Вслед за волнами в ночь.

Грудь дивы страсть греет. Перед ними ночь вздохнет, Волна вдруг оторопеет и тихо-тихо обойдет…

Вот русалки вышли на берег, сели на траву, расчесывают косы. Вот уже водят хоровод. Иногда они скрываются среди кустов, в траве. Чаще всего их вызывает из воды вечерняя звезда. Когда сельские девушки идут на реку по воду, русалки, затаившись, покушаются на них. Беда неосторожной, которая забыла прихватить с собой полыни, это зелье — оберег в таких случаях, Русалки бросаются на девушку, щекочут ее до смерти и тянут за собой в реку. То же ждет и мальчика, который не запасся полынью или пришел в восхищение красотой русалки».

Русалки живут в подводных хрустальных хоромах, изложенных из раквин, мелких ракушек, где сияют перлы, яхонты, серебро и кораллы. Рядом, на устеленном разноцветными камешками дне, журчат изумрудные источники. Солнце просвечивает сквозь воду в это жилье, а месяц и звезды вызывают русалок на берег.

Эти русалки иногда превращаются также в наши водные лилии. Послушаем давненемецкую легенду, которая приводит Балабанова в поле «Тюрингия в картинах».

«Одним из прекраснейших ландшафтов Тюрингского леса в Германии,- рассказывает она,- как известно, считается Шварцталь, где на огромной скале высится замок Шварцбург. Этот замок реставрирован в XVIII столетии, поскольку старый сгорел дотла. Легенда рассказывает, что в старом пруду возле замка жила-была несколько сот лет тому назад одна презлющая нимфа-никса, которой служили две волшебные молодые русалки.

Зачастую русалки выходили из воды посмотреть на разные празднования в замке. И вот однажды на них обратили внимание два рыцаря. В скором времени русалки полюбили тех рыцарей и готовы были оставить воды и идти за ними куда-нибудь. Но старая никса заподозрила русалок в отношениях с жителями замка и решила подстеречь их. С помощью чар она перевела стрелки на всех часах замка, а русалки могли «находиться на березе лишь от заката солнца к полночи, в полночь всегда должны были возвращаться в воду.

Весело гомонили наши молодые русалки в рыцарском зале, не предчувствуя беды. На больших часах замка пробило одиннадцать, до полночи оставался целый час, а между прочим, церковные часы Шварцбурга пробили полночь — то же самое известил и сторож.

Горемычные русалки бросились к пруду. Побежали за ними и рыцари, и не успели спасти их. Когда юноши добежали к пруду, то на том месте, где минуту тому назад мелькали белые платья русалок,- поднимались из воды две белые лилии: злая никса превратила русалок в цветы.

Долго цвели те лилии, долго оплакивали рыцари своих любимых, но к осени завяли цветы, а рыцари отправились к Святой Земле и не возвратили.

Озеро после того начало высыхать и в скором времени не хватило воды в нем даже для злой никсы — задохнулась она в том болоте. Теперь тот пруд совсем высох, он не наполняется водой ни осенью, ни весной…»

Согласно другой красивой итальянской легенде, которую рассказал Амфитеатров, лилии — это дети итальянской красавицы графини Мелинды, втянутые в водоросли болотным царем.

За этой легендой, болотный царь, который жил в болотах Маремы, был такой безобразный, что никто ни из земных девушек, ни из волшебных фей не хотел выйти за него замуж.

Черный, грязный, слепленный из болота, весь опутанный водорослями, он был безобразным чудовищем.

Глаза его чуть-чуть маргали, словно гнилые светляки. Вместо ушей — две пустые раковины слизняков, а вместо ног у него — лягушачьи лапы.

И вот это чудовище надумало получить себе жену. Но как это сделать? Где найти такую девушку, вдобавок, красивую, как ему и хотелось, которая согласилась бы на это?

Думал, думал и решил получить ее ухищрениями.

Как-то он узнал, что край его болотных владений живет красавица, золотокосая Мелинда, дочь одной старой графини. Он решил притянуть ее к себе и подчинить силой.

Нужен был лишь случай, и этот случай не промедлил.

Одна из служанок молодой графини, идя мимо болото, увидела вдруг странные желтые цветы-кувшинки и побежала сообщить об этом своей хозяйке.

Мелинда, которая очень любила цветы, решила глянуть на них, спустилась с горы, где стоял их замок, к самой трясине и, в самом деле, была так поражена желтыми кувшинами, что ей захотелось их достать.

Но цветы росли далековато от твердого берега, и Мелинда никак не могла дотянуться к ним рукой.

В отчаянии она ходила берегом и все размышляла, как к ним дотянуться.

И здесь увидела край берега подгнивший, почерневший пень и решила на него перебраться.

Прыгнув, будто коза, она ступила на него ногой и уже потянулась к цветку, чтобы сорвать его, но вдруг пень ожил, схватил ее в свои объятия и потянул на дно.

Оказалось, что это был сам болотный царь, который неподвижно лежал на поверхности, ожидая.

Служанка, увидев гибель своей госпожи, растерялась, бросилась к замку и известила старую графиню о несчастье. Но уже ничем не могла помочь своей дочери.

Ошеломленная горем, мать каждый день ходила на берег этого проклятого болота и лила горькие слезы, ожидая, может, произойдет какое-то чудо.

И вдруг, как-то осенью, перед отлетом птиц на юг, к ней подошел аист и, к величайшему удивлению, промолвил человеческим голосом:

— Не убивайся так, графиня. Дочь твоя живая. Ее похитил болотный царь — властитель этого болота.

Если хочешь получить о ней весточку, пойди к ворожее, что живет на этом же болоте. Она знает все и расскажет тебе.

Графиня послушала, расспросила хорошенько, где эта ворожея живет, и, прихватив с собой немало золота, пришла к ней и попросила помочь.

Волшебница, взяв золото, подумала и сказала: хорошо, вызывай свою дочь девять звезд утренних и девять звезд вечерних — по девять раз на том месте, где она утопилась. Если девушка еще не стала женой болотного царя, он должен ее отпустить.

И вот графиня зовет дочь девять утренних и девять вечерних звезд, а когда завершила, услышала вдруг голос из болота:

«Поздно зовешь меня, мама. Я уже жена царя болотного и обречена быть его рабыней. Разговариваю с тобой в последний раз. В скором времени зима, и мы с мужем задремлем на топком ложе к следующей

весне. Летом уже я дам о себе знать, что я жива и помню о тебе».

Прошлая зима, весна, настало лето.

С болью в сердце отправилась графиня на проклятое болото: увидит ли, услышит ли обещанную дочерью весть.

Стояла-стояла, смотрела-смотрела и вдруг заметила на поверхности воды, среди чистого болотца, чудесную белую лилию, которая поднялась на длинном стебле. Рассматривая ее блестящие, будто атлас, чистые лепестки, едва подрумяненные, словно лучи утренней звезды, несчастная графиня узнала цвет лица своей дочери, а многочисленные золотистые тычинки, которые заполнили середку цветка, напоминали волосы Мелинды.

И поняла графиня: перед ней ее внучка — дитя союза Мелинды с болотным царем.

С того времени, на протяжении многих лет, застилала Мелинда трясину целым ковром белых лилий, извещая всем: она жива и, вечно юная и прекрасная, царствует над болотом.

И каждый год, каждый день, как только могла, старая графиня до самой смерти ходила на болото, любовалась цветами — своими внучками, утешала себя мысленным взором: если и нет больше ее любимой дочери на белом свете, то в глубине вод своего болотного царства она, все же таки, живая и здоровая…