Русская литература: Краткий пересказ легенды

Однажды за правление Оттона Радостного этот обычай стал причиной кровавой стычки в окраинах Вены между рыцарем Нитгардтом Фуксом и крестьянами, — стычки, воспетой средневековым поэтом, Мейстерзингером Гансом Саксом, а потом Анастасием Грюном. Однажды весной Нитгардт нашел в лесу при Дунае первую фиалку и, накрыв ее своей шляпой, побежал к герцогу, чтобы сообщить ему о счастливой находке и пригласить его и весь двор на «праздник весны». В ту минуту какой-то крестьянин, идя мимо, заметил на лужайке царскую шляпу и поинтересовался — что под ней; увидев фиалку быстро сорвал ее, вместе с тем положил груду навоза, накрыл все шляпой и, будто ничего не произошло, исчез.

Тем временем герцог Оттон со всей свитой с приглашенными дамами торжественно появился на месте, где росла фиалка. Но, когда Нитгардт поднял шляпу, то на общее удивление, под ней оказалась не фиалка, а грязь. Взбешенные венцы решили, что Нитгардт решил надругаться над ними, и упали в такую злость, что горемычный рыцарь спасся от их гнева лишь благодаря своему быстрому коню.

Досадно пораженный Нитгардт не мог постичь, как это могло произойти, когда вдруг, отъехав немного дальше, увидел свою фиалку, прикрепленную к шесту, и целую гурьбу крестьян, которые весело танцевали вокруг нее. Выхватив из ножен меч, он бросился на них, начал их разгонять, многих поранил и остался на поле танцев победителем. С того времени он получил прозвище — враг крестьян.

После греков фиалка ни у кого не пользовалась такой любовью, как у давних галлов, она для них была символом невиновности, скромности и добродетели, поэтому ею посыпали брачное ложе и прибирали могилу преждевременно умершей невесты.

От галлов эта любовь к фиалке перешла к их потомкам — французам, в которых во времена, известных под названием поэтических соревнований, которые происходили ежегодно в Тулузе, одной из высших наград была золотая фиалка.

Внедренные в 1323 году, соревнование приобрели особый блеск в 1490, когда их возглавила знаменитая красавица Клеманс Изор, что имела фиалку свыше всех цветов, и даже прислала ее как символ пожизненной преданности и верности своему любимому рыцарю, который находился в плену.

Фиалку неоднократно воспевали и французские поэты, в частности современник Людовика XIV поэт Демаре, посылая знаменитой учредительнице литературных вечеров Жюли де Рамбулье венок из фиалок, заставляет этот цветок говорить о себе вот что:

Не имея честолюбивости, я прячусь в траве, скромная своей окраскам, я скромная также и выбором места; но если когда-нибудь увижу себя на вашем лбу, то из скромнейшего цветка я стану наилучшим.

Считая фиалку символом скромности и чистоты, французские писатели не могли даже терпеть, лишь бы с ней сравнивали кого-то негодного, и когда мадам где Севинье надумала из лести знаменитую фаворитку Людовика XIV Луизу де Лавальер назвать в своих письмах скромной фиалкой — то мадам де Жанлис (тоже французская писательница) была просто возмущена таким сравнением.

Особой любовью этот скромный цветок пользовался у многих французских актрис.

Так, например, известная французская актриса и вместе с тем любимица короля Мориса Саксонского Андриенна Лекуврер так страстно любила этот цветок, что Модиц, желая сделать приятное, подарил ей печать с выгравированной фиалкой.

Говорят, что букет, которым отравила ее соперница, герцогиня где Бульон, был тоже сделан из фиалок.

Другая, не менее знаменитая французская актриса, Клерон, которая жила, правда, в конце XVIII столетия, так любила этот цветок, что один из ее приверженцев завел для нее целые оранжереи фиалки. И в продолжение всего года, летом и зимой — двадцать лет подряд, — каждое утро присылал ей букетик фиалок.

Со своей стороны, имея целью подчеркнуть не меньшую преданность в дружбе и постоянности, Клерон каждый вечер срывала по цветку, заваривала из нее чай и выпивала его. Это был для нее словно напиток любви.

В конце концов, страстная сторонница фиалки — Сарра Бернар, у которой вся квартира и одежда пронизаны запахом этого цветка, поскольку круглый год фиалки стоят в ее будуаре и во всех комнатах.

Фиалку любил также и несчастный французский король Людовик XVI, прекрасная душа которого была подобна этому цветку, а от него эта любовь перешла и к его преемнику дофина, который всегда с особым удовлетворением вручал отцу собственноручно выращенные фиалки.

И особенно выдающуюся, крайне странную роль сыграл этот цветок в жизни императрицы Жозефины, а отчасти и в жизни императоров Наполеона І и III, о чем разрешим себе рассказать немного подробнее.

Начало этой истории имеет определенную связь с упомянутой выше страстью дофина к фиалке.

9 марта 1 795 года поздно вечером, — как свидетельствуют заметки отдельных современников, — возле ворот тюрьмы Тампль, где изнемогал заключенный маленький дофин, появилась молодая красивая дама с горшочком великолепно расцветших фиалок и попросила стража ворот передать их бедному маленькому царственному страдальцу. Она знала страсть мальчика к этим цветам и хотела порадовать его, прислав их к тюрьме как привет весны.

Это была не кто иная, как Жозефина, будущая императрица французская. Она тоже любила эти цветы и, пораженная сочувствиям к больному ребенку, пренебрегая опасностью, в сопровождении Барраса пришла сделать то святое дело, которое подсказывало ей ее золотое сердце.

Больной рахитом ребенок не надолго пережил эту радость и через месяц умер.

Его похоронили ночью, тайком, в одном из незаметных уголков кладбища св. Маргариты, причем на упоминание о том, что этот ребенок так любил тот горшочек с фиалками и, перебирая перед смертью слабыми ручками их кудрявые листочки, шептал: «Весной мы снова встретимся с вами, дорогие цветочки», — какая-то добрая душа посадила их ему на могилку.

С того времени цветы Жозефины ежегодно цвели на неизвестной могиле маленького Людовика XVII и, разрастаясь, все больше покрывали ее каждую весну сплошным лиловым ковром.

Тем временем, встретившись на одном из блестящих баллов, устроенных президентом конвента Баррасом, с тогдашним светилом, сияние которого лишь зарождалось, молодым генералом Бонапартом, Жозефина пленила его своей красотой и своим скромным нарядом, который своеобразно отличался среди роскошных туалетов республиканских модниц. Вместо ценных каменьев, которые поражали взгляд, все ее украшения состояли из небольшой гирлянды фиалок на голове и нескольких пучочков этих же цветов на груди.

Жозефина уважала их особенно, поскольку они напоминали ей о возвращении воли.

Брошенная, как рассказывают, в начале революции вместе с многими другими невиновными жертвами в знаменитую Консьержери (тюрьму строгого заключения), Жозефина с минуты на минуту ждала смертной казни на гильотине и прощалась уже с жизнью, аж вдруг одним вечером к ней пришла милая девушка — дочь тюремщика и подала ей букет фиалок.

Этот неожиданный подарок воскресил надежду, что заботы одной из высокопоставленных ее подруг об освобождении, возможно, закончатся успехом, и она увидела в тех цветах счастливое предвестие своей воли.

И в самом деле, предчувствие не обмануло ее.

Просьба подруги подействовала, и следующего же дня Жозефину освободили.

И с того времени фиалка для нее — символ жизни и счастья, и когда она встречала какого-нибудь несчастного и обездоленного, то никогда не миновала возможности подарить ему фиалки как надежду на то, что горе отступит. Возможно, именно это побуждало ее подарить цветы дофину.

Страсть к этим цветам достигала крайних границ. Все ее платья были вышиты фиалками, лиловый цвет стал любимым цветом, живые фиалки были единым украшением, и вся она, и все ее окружение пахло ими.

Очарованный генерал Бонапарт целый вечер не отходил от нее, а когда она отъезжала, — провел к карете. Прощаясь, Жозефина едва наклонилась, и букетик фиалок с груди упал к ее ногам. Наполеон схватил его, страстно прижал к губам и забрал с собой как первое ручательство любви.

9 марта 1796 года, ровно через год после того, как Жозефина принесла бедному дофину фиалки, в городской ратуше Парижа происходило ее торжественное венчание с Наполеоном. Снова Жозефина была одета в вышитое фиалками платье, снова в руках и на груди цвели букеты фиалок — ее цветов любви и счастья.

Выходя из ратуши, взволнованная, радостная, она не могла сдержаться, и когда несколько слезинок радости упали на ее букет, она, обращаясь к Наполеону, сказала:

— Разреши мне, мой милый друг, всегда носить эти цветы в этот

жены, Наполеон III остановил, в конце концов, свой выбор, на волшебной испанке, которую словно бы самая судьба определила ему за жену.

Евгения, графиня Монтихо, герцогиня де Теба — такое было имя будущей императрицы французов. Отец ее, Пенерандо де Теба, принадлежал к одному из знатных испанских родов, а мать походила с давнешотландского рода Кирпатрик Гласборн, родственного со Стюартами и герцогами Альба.

Родители матери Евгении переселились в Париж еще до Наполеона и стали его приверженцами. Здесь Мария, так звали мать Евгении, еще будучи ребенком и играясь в Тюльерийском саду с другими детьми, случайно познакомилась с маленьким Луи Наполеоном, сыном любимой падчерицы (дочери Жозефины от первого брака) и, вместе с тем, невестки Наполеона — королевы Гортензии. Дети так сошлись и подружились, что однажды маленький Луи Наполеон принес своей подруге в подарок букет фиалок оправленный в золотую обручальное кольцо. Когда Мария пришла домой, то мать ее, увидев обручальное кольцо, внутри которого было написано «Жозефина», велела немедленно отнести его назад и отдать няне мальчика. А на следующий день мальчик к саду не пришел, а со временем и совсем исчез, так вот обручальное кольцо невольно осталось у Марии.

Как оказалось со временем, это было венчальное обручальное кольцо императрицы Жозефины, которое Луи Наполеон, играясь с дядей (Наполеоном І) снял с его пальца и куда-то запрятал. Искали его всюду, но так и не нашли. Наполеон был очень огорчен и поехал на войну с Австрией без него. Это было плохое предвестие для Жозефины, которое в скором времени оправдалось, поскольку та война закончилась браком Наполеона с дочерью австрийского императора Марией-Луизой.

Маленькая Мария очень любила это обручальное кольцо и заботливо сохраняла среди своих саамы ценных мелочей, хотя не имела ни наименьшего понятие о том, кто его подарил и какая ему цена.

Достигнув 16-летнего возраста, она вышла замуж за своего дядю, герцога Пенаранда, и 5 мая 1826 года у нее родилась дочурка, Евгения.

Маленькая Евгения, не раз бывая в Лондоне у родственников своей матери, увидела здесь принца Наполеона, который жил в Лондоне, будучи членом политического общества карбонариев.

Бодрое, волшебное дитя, которым была Евгения, очень понравилось ему; он начал играться с ней, и девочка, как все дети, немедленно принесла все свои лучшие игрушки и ценности. Среди последних было и знаменитое обручальное кольцо.

Луи Наполеон сразу же узнал его и очень обрадовался находке и с этой минуты считал себя будто связанным какой-то таинственной цепью с маленькой Евгенией.

Тем временем мать Евгении, узнав о значении подаренного ей обручального кольца, немедленно составила свой план действий и, увидев в том для Евгении будто перст Божий, всячески старалась, лишь бы она не вышла ни за кого, а лишь за Луи Наполеона.

Чтобы осуществить свой план, она переселилась в Париж, где всячески старалась встречаться с Луи Наполеоном, который к тому времени уже готовился превратиться из члена карбонариев в императора.

Евгения появлялась перед ним не иначе, как с букетиком фиалок на шляпе или на груди, в лиловом платье или вуали фиалкового цвета.

Когда же в 1851 году все было готово к государственному перевороту, и Евгения появилась на балу в ратуше Парижа, одетая как императрица Жозефина, с фиалками в волосах и пучочком фиалок на плече, судьба ее решилась. Наполеон был поражен, и 29 января 1853 года Евгения стала императрицей французов. И с того времени фиалки — ее любимые цветы, им отдает предпочтение и весь модный мир Парижа.

Только это уже были не скромные цветы Жозефины, а их облагороженный вид — пермские фиалки, с более темной окраской и более сильным запахом.

Так очаровательно пахла эта фиалка, будто цветок счастья и радости, свыше 70 лет, пока 9 января 1873 года снова превратилась в цветок смерти. В этот день умер Наполеон III, — умер, как изгнанник, в Англии.

14 января в Чизельгерсте в парадном зале, украшенном гербами с императорской короной и заставленной многими подсвечниками с яркими свечками, лежал в гробу Наполеон III. На груди его покоилось распятие, а вокруг гроба в разнообразном объединении: в венках, букетах, гирляндах и даже просто рассыпанные на полу — всюду были фиалки, присланные от многочисленных друзей и приверженцев наполеоновской династии во Франции. Это было последнее приветствие с родины.

Расцветут ли фиалки снова на могиле Наполеона — это еще вопрос, и его приверженцы остаются верными им и до сих пор. И к этим порам в день ангела императрицы Евгении, в Ницце, где она постоянно находится, всю церковь украшают фиалками, которые присылают из всех концов Франции как напоминание о том, что верные последователи Наполеона еще не забыли его. Кроме того, возле входа в саму церковь сидит видимо-невидимо продавщиц фиалок, и никто, идя в церковь, не войдет в нее, не купив букетика…

С фиалкой связан еще один печальный сказ, который тоже касается эпохи революций. Это история парижской уличной знаменитости, «старухи с фиалками», как все ее называли — Луиза Пишон.