Путешественник Марк Топозерский

Обнаружена большая группа социально-утопических легенд. В них рисуется идеальная крестьянская страна. В крестьянской листовке «Путешественник Марка Топозерского» объявлялся путь в вымышленную страну — Беловодье, где трескаются камни от мороза и стоит непроходимый лес. По мнению составителей «Путешественника», все это нестрашно. Важно то, что там есть земля (хоть какая-нибудь) воля. Эти легенды помогают понять длившийся несколько веков процесс заселения русского Севера, а потом основных районов Сибири. Традиционное для старой науки представление о государственно-монастырском характере «колонизации» русского Севера должно быть преодолено, так же как и распространенное в прошлом представление о формировании населения европейского Северо-Востока в результате столкновений славян и финнов. Возможность выхода, в северные районы обеспечивалась и слабой их заселенностью, удобством продвижения по северным гидросистемам и гигантским лесным массивам, которые укрывали беглецов и вместе с тем давали им возможность распахивать пашни, ловить рыбу и охотиться. Сходные процессы происходили и в других областях Европы. Феодалы же, феодальное государство и церковь стремились распространить свое влияние на новые территории и населявших их крестьян и славянского и неславянского происхождения.

Освоение северных земель требовало большого напряжения (вспомним северорусскую былину о богатыре-пахаре Микуле Селяниновиче). Весьма знаменательно н то, что в отличие от центральных районов русский Север на протяжении всего феодального периода не знал помещичьей формы крепостного права. Оно здесь было невыгодным. Это наложило своеобразный отпечаток не только на правовые отношения, но н на психологию северорусского крестьянина, не ведавшего личной зависимости от барина. Народная бытовая культура деформировалась здесь феодальным гнетом в значительно меньшей мере. Русские крестьяне в отличие от феодалов ае завоевывали и не порабощали карел, коми, вепсов и других, а селились рядом с ними и так же как и они стремились избежать феодального гнета.

Итак, можно ли представить себе северного крестьянина просто-напросто закоснелым в глуши, инертным хранителем древних традиций? Традиции нельзя положить в холодильник и хранить их до тех пор, пока ими не заинтересуются этнографы или историки. Живая, функционирующая традиция — это не черепок от горшка, который ждет, пока археолог не извлечет его на свет божий. Простое поддержание ее в меняющемся ходе времени, а тем более при переселении в совершенно новые условия требовало творческих усилий, сметливости, энергии, опыта и, если хотите, мудрости. Именно отпечаток этих качеств и лежит на всей традиционной крестьянской культуре русского Севера. Это не восторженная декламация. Обратимся к фактам. Северорусский дом-двор хорошо известен. Известна ли подобная столь развитая форма деревянного жилища в древности? Археология демонстрирует нам либо однокамерные жилища (часто земляночного или полуземляночного типа), либо княжеские терема, которые представляют собой тоже развитые формы, во совершенно другого назначения, характера и типа. Северный дом—это максимальный вариант развития русского жилища, точно так же, как и карпатский дом-двор (гуцульская «граж-да»), правда, сложившийся в иных условиях. (Кстати, с гуцулами связано тоже немало легенд. Так, одна из них утверждает, ЧТО ОНИ прямые потомки древних киевлян, ушедшие в горы и хранившие там древнекиевские традиции. Однако ни исторические документы, ни археологические данные не подтверждают этого: дом типа «гражды» на территории бывшей Киевской Руси не обнаружен. Это тоже поздняя форма, результат длительного развития культуры народа, так же как северорусские крестьяне, не просто хранители, но и создатели большого количества относительно развитых форм.)

В современной этнографии нет единого мнения о времени сложения северного русского дома-двора как типа (обсуждаются XVI—XVII или XVII—XVIII века). Типичная северорусская женская одежда на Севере распространилась не ранее XV—XVII веков.

Северорусская протяжная песня .— одно из ярчайших явлений русского фольклора вообще — сформировалась только к XV— XVI векам. Северорусская былинная традиция исторически связана с развитием русского эпоса XIV—XV веков. К XV столетию относится и первое упоминание свадебных причитаний, особенно широко развившихся именно на русском Севере. Таким образом, наиболее общие И распространенные на всей северорусской территории особенности традиционной бытовой культуры сформировались относительно поздно, что нисколько не умаляет их достоинств: и художественных и культурно-исторических.