Общественная активность Пушкина того времени

В начале этого года на заседании Коренной думы Союза Благоденствия было принято решение о республиканской форме правления будущей России, а на одном из следующих заседаний обсуждался вопрос о цареубийстве. На цареубийстве, как необходимой предпосылке введения республиканского строя, особенно активно настаивал Никита Муравьев, против был Илья Долгоруков. Осведомленность Пушкина в делах тайного общества именно этого периода явственно сказалась в X главе «Евгения Онегина», где совершенно определенно говорится об атмосфере, царившей в Союзе Благо действия именно в начале 1820 года, когда на очередь.

Обращает на себя внимание общественная активность Пушкина этого времени. Лицемерное обещание Александра в речи на открытии Польского сейма в марте 1818 распространить конституционную форму правления на всю Россию в качестве отклика тотчас же вызывает пушкинское стихотворение «Сказ» (1818) («Ура! в Россию скачет Кочующий деспот…»)1, где обещания царя открыто объявляются «сказками».
1 Стихотворение при жизни Пушкина не печаталось, но широко распространялось во множестве рзгкописных списков под различными заглавиями: «Ура., или Возвращение Александра из Конгресса», «На возврат государя», «Басня» и пр. Дошедшие до Петербурга в апреле 1819 года сообщения об убийстве в Мангейме 11(23) марта студентом Зандом реакционного писателя и агента Священного союза Августа Коцебу, а также впечатления от осуществленных под личным руководством Аракчеева бесчеловечных по своей исключительной жестокости казней участников военного восстания в Чугуевском уланском полку в августе того же года своим непосредственным откликом вызывают эпиграммы Пушкина на Аракчеева (1819)

Первые же сообщения о начавшейся в январе 1820 года в Испании военной революции немедленно отзываются в пушкинской лирике стихотворением «Мне бой знаком — люблю я звук мечей» с замечательной концовкой, свежо и неожиданно переводящей традиционную и давно уже разработанную в русской поэзии «военную» тему в область глубоко личной, интимной лирики, соединяющей воедино мотивы цветущей молодости, верности идеалам борьбы за свободу и любви:

Во цвете лет свободы верный вони,
Перед собой кто смерти не видал,
Тот полного веселья не вкушал
И милых жен лобзаний не достоин.

Едва доходит до Петербурга из Парижа известие об убийстве в феврале того же года Лувелем герцога Бер-ринского, как Пушкин показывает друзьям и знакомым в театре портрет Лувеля с своей надписью: «Урок царям».

Гражданская лирика Пушкина и его эпиграммы получали в эти годы широчайшее распространение:
Тогда гремел, звучней, чем пушки,
Своим стихом лицейский Пушкин —
писал впоследствии Ф. Н. Глинка
М. П. Бестужев-Рюмин в своих показаниях Следственной комиссии по делу декабристов говорил: «Рукописных экземпляров вольнодумческих сочинений Пушкина и прочих столько по полкам, что это нас самих удивляло»1. И. Д. Якушкин в своих «Записках» рассказывает о встречах с Пушкиным в Каменке: «Я ему прочел его Ыоё1 «Ура! в Россию скачет», и он очень удивился, как я его знаю, а между тем все его ненапечатанные сочинения: Деревня, Кинжал, Чс трехстишие к Аракчееву, Послание к Петру Чаадаеву и много других, были не только всем известны, но в то время не было сколько-нибудь грамотного прапорщика в армии, который не знал их наизусть».
Все это не могло не обратить на Пушкина внимание правительства.

Дошедшие до нас данные об обстоятельствах высылки Пушкина из Петербурга дают основание предположить, что в деле смягчения участи Пушкина роль Союза Благоденствия в лине члена его Коренной думы, Ф. Н. Глинки, который в то время состоял чиновником особых поручений при Петербургском военном генерал-губернаторе гр. М. А. Милорадовиче, была исключительно велика. В хлопотах за Пушкина принимали непосредственное участие также Н. И. Гнедич, Н. М. Карамзин, В. Л. Жуковский, П. Я. Чаадаев и другие.

Как бы напутствием молодому поэту прозвучали напечатанные вслед за его отъездом в «Соревнователе просвещения и благотворения» («Труды Больного общества любителей российской словесности», СПб., 1820, № IV, стр. 71—78) ‘ строки стихотворения В. К. Кюхельбекера «Поэты», посвященные Пушкину:

И ты,— наш юный Корифей,
Певец любви, певец Руслана!
Что для тебя шипенье змей.
Что крик и Филина, и Врана?
Лети и вырвись из тумана,
Из тьмы завистливых времен.

И наконец, еще более значительным приветствием отправившемуся в ссылку поэту, а равно и утверждением его значения не только для преходящей современности, но и для последующих поколений, прозвучало стихотворение Ф. Н. Глинки «К Пушкину», напечатанное в сентябре 1820 года в «Сыне отечества» вслед за эпилогом к «Руслану и Людмиле»:

Судьбы и времени седого
Не бойся, молодой певец!
Следы исчезнут поколений,
Но жив талант, бессмертен гений!