Мотивы написания романа «Янки дворе короля Артура»

Как-то Твен спросил своего спутника, где он отыскивает такие витиеватые выражения и обороты. Кейбл отправился к себе в номер и принес большую старую книгу. Она была переложена закладками и основательно потрепалась от частого чтения. Автором книги был Томас Мэлори, называлась она «Смерть Артура». Твен принялся читать и уже через две страницы хохотал до слез. Всю ту поездку, продолжавшуюся два с лишним месяца, он не расставался с романом Мэлори и решил, что непременно напишет пародию на него. Писать он начал сразу но возвращении домой, но книга — «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» — появится лишь в 1889 году, пять лет спустя. И окажется совсем не такой, какой первоначально задумывалась.

Замысел был простым. Мэлори, английский писатель, в XV веке — чуть не за целое столетие до Тома Кенти и принца Эдуарда,— в своем романе объединил и обработал многочисленные сказания о легендарном короле бриттов Артуре и о рыцарях Круглого стола. Согласно преданию, при дворе Артура существовал особый стол, за которым собирались лишь самые прославленные к благородные рыцари. С кубком доброго вина в руках они рассказывали о своих подвигах и чудесах, которые им встретились.

Эти предания и легенды зародились очень давно. Историки до сих пор спорят о том, какая из историй об Аргуре и Круглом столе самая старинная. В них, несомненно, есть сюжеты и персонажи, пришедшие из устных сказаний кельтов, хорошо известных еще филологам Древнего Рима. И одно время даже считалось, что все это просто народные сказки, сложенные еще до того, как на Британские острова вторглись англосаксы — а это случилось в середине У века. Но археологические раскопки показывают, что некоторые события, упоминаемые в артуров-ских преданиях, происходили на самом деле. И вероятнее всего, что предании по большей части и возликли как раз в ту пору, когда кельты — бритты, ирландцы, шотландцы — боролись с племенами саксов, ютов, фризов, англов, прибывшими с Европейского континента. Борьба была жестокой и длительной. Она не утихала все VI столетие, когда, видимо, и родились рассказы о короле, возглавившем сопротивление непрошеным пришельцам, и о его славных отважных рыцарях.

Впрочем, и сегодня выражают сомнение в том, что король Артур действительно существовал. По одной верслл, он был римским легионером, хотя римляне покинули острова еще в 401 году. По другой — кельтским вождем. По третьей — его вообще ке было, а все истории о нем выдуманы. В общем-то, это не так уж и важно. А важно другое: выдуманные или отразившие реальные факты истории об Аргуре оказались на удивление живучими. Их продолжали рассказывать, записывать, дополнять многие века.

Возник особый литературный жанр — рыцарский роман, исключительно распространенный в средние века. Сначала он писался стихами, впоследствии прозой, но это не меняло его содержания. Героями оставались рыцарж, совершающие одно героическое деяние за другим и на поле брани, и в поединках чести, и в странствиях но белу свету с целью отыскать таинственную чашу Святого Грааля — в нее один из учеников Христа собрал по каплям пролившуюся при распятии кровь, и она стала символом высокой нравственной чист-оты.

Герой Сервантеса — добрый и бесстрашный Дон Кихот — прочел не один десяток таких романов. И уже котя бы по этой причине Марк Твен, для которого не было писателя выше, чем великий испанец, не мог не заинтересоваться книгой Мэлори, когда она попала к нему в руки. Ведь эта книга была не только самым прославленным рыцарским романом, но как бы обобщением их всех.

О самом Мэлори мы знаем не многим больше, чем о воспетом им короле. «Смерть Артура» отпечатал лондонский типограф Кэкстон в 1485 году и предпослал книге вступление, в котором уверял, что эту рукопись ему принес человек, живший в графстве Йоркшир и отличавшийся буйным нравом, привычками феодала, не признающего над собой никакой власти. Видимо, это и был Мэлори. В его времена рыцарство доживало свой век. Один рыцарский орден за другим, обнищав, закрывались. Ни корона, ни церковь больше не нуждались в услугах далеких потомков сэра Ланселота и сэра Персиваля, прославившихся при дворе Артура. И они становились всего-навсего мелкими разбойниками, захудалыми помещиками или обыкновенными ратниками на службе у государства, а еще чаще — у земельных магнатов.

Такой, вероятно, была и судьба Мэлори, а сказочные времена, когда рыцарь был подлинным господином, приближенным к престолу и вершившим важные дела, вызывали у него тоску и зависть. Уже издатель Кэкстон не сомневался, что в печатаемой им рукописи много вымысла и прекрасных, но беспочвенных легенд. Твен с его скептическим умом сразу же решил, что у Мэлори одни выдумки, а какими были рыцари в действительности, он попытался вообразить сам. К уже среди его первых записей, относящихся к будущему роману, можно встретить следующую: «Странствующий рыцарь средних веков, сталкивающийся с тогдашними нормами, хоть он наделен современным мышлением. Броня — ни одного кармана. Невозможно почесаться, когда зуд. Насморк — просто несчастье, о железные нарукавники нос не вытрешь, а платков нет. На солнце броня раскаляется, в дождь протекает, зимой в ней чувствуешь себя, как в морозилке. От вшей и блох нет спасения. Самостоятельно ни одеться, ни раздеться. Молния бьет в латы прямым попаданием».

В романе все это останется, вплоть до тяжких переживаний героя, но рассеянности засунувшего платок в свой шлем и изнемогающего от пота и от мух, набившихся под забрало. Твен не находил в средневековье ничего поэтичного. Возможно, он бы отнесся к той отдаленной от нас эпохе более справедливо, если бы не целый сонм запоздалых романтиков, которые на разные лады воспевали Артура с его паладинами1, словно VI столетие со всем его мракобесием и дикостями было золотым веком для

Описывая; Британию под властью короля Артура, он не пожалел мрачных и ядовитых тонов. Сам Артур под его пером вышел самонадеянным и кичливым невежей, рыцари выглядели злобными фанатиками или просто болванами, облаченными в многопудовьге доспехи, а их нежные возлюбленные и чаровницы-феи предстали капризными истеричками, вымогательницами или просто вампирами из страшных сказок про людоедов.

«Мой тайньпй замысел,— признается герой романа Хэнк Морган,— был именно таков: ослабить рыцарство, сделав его смешным и нелепым». То же самое мог бьг сказать о своем намерении сам Твен. На страницах «Янки из Коннектикута» впрямую, сталкиваются «волшебство чернокнижия:» и «волшебство науки». Чернокнижие обречено проиграть, оказавшись бессильным. Рассеивается туман романтики, которой пытались окружить короля Артура литературные современники Твена. Наглядно выступает истина о том далеком и мрачном времени.