ЧЕРНЫШЕВСКИЙ ГЕРЦЕНУ. Когда же написано обращение к А. И. Герцену?

В 1972 году от правнука А. И. Герцена Леонарда Риста, живущего во Франции, в Государственный литературный музей поступил подарок, ныне экспонируемый в Музее А. И. Герцена в Москве,— экземпляр первого издания книги Н. Г. Чернышевского «Эстетические отошения искусства к действительности» (цензурное разрешение на которое, как известно, последовало 11 апреля 1855 года). Книга сохранилась не очень хорошо: обложка подновлена, страницы кое-где пожелтели; на первой странице обложки — едва различимая карандашная надпись, сделанная неизвестным почерком,— ntcher-nichevskx»; все листы книги разрезаны, однако без особой тщательности и в некоторых случаях довольно неровно. Главной же, замечательнейшей особенностью книги являются строки, ясно читаемые у верхнего обреза титульного листа: «Александру Ивановичу Герцену благоговением односит Автор». Эти подробности, как будет видно из дальнейшего изложения, нужно учитывать при изучении истории надписи. Тема взаимоотношений Герцена и Чернышевского давно является одной из центральных проблем истории русской освободительной мысли и революционного движения. О ней писали М. В. Нечкина, Б. П. Козьмин, Ю. Н. Короткое, И. В. Порох, Т. И. Усакина и другие советские исследователи.

Надпись сделана темными, несколько выцветшими от времени чернилами с помощью, очевидно, гусиного старой или

[smszamok]

плохой очинки пера. В самом начале посвящения, в конце слов «Александру» и «Герцену», а также в начале подписи заметны кляксы, просочившиеся не только на оборотную сторону титула, но даже запачкавшие следующие четыре страницы. Излишне сгущенные чернила, почти переходящие в кляксы, и при написании слов «Ивановичу», «с благоговением». Заметим также, что Чернышевский, очевидно, не дождался, когда высохнут чернильные пятна, и рано закрыл книгу, так что чернильный след оказался и на внутренней стороне обложки. Пятна в посвятительной надписи образовались в момент ее сочинения, а не позже (из-за сырости), ибо во всех случаях центр пятна. Надпись на книге выдержана в тоне высочайшего уважения — с употреблением элементов высокого стиля («с благоговением подносит…»). Отныне она вводится в научный оборот и, без сомнения, явится объектом разнообразных изучений и размышлений.

Все надписи не датированы. Но подарок Щепкину, без сомнения, относится к концу 1857 года. «Прекрасное и благородное предприятие» — это известная книжная лавка Щепкина в Москве. Именно в конце 1857 года Чернышевский дважды характеризует лавку в выражениях очень близких к тому, что написано на книге, и этим отмечает свое недавнее знакомство со Щепкиным.

Когда же написано обращение к А. И. Герцену? Первое издание «Эстетических отношений искусства к действительности» вышло в свет 3 мая 1855 года; Чернышевский был арестован 7 июля 1862 года. Период после июля 1859 года (лондонская встреча Чернышевского и Герцена) можно, очевидно, из рассмотрения исключить, так как отношения двух деятелей в то время были достаточно сложны и, во всяком случае, исключали возможность посвятительной надписи «с благоговением».

Сужение возможных пределов датировки до 1855—1859 годов, по сути, ведет к альтернативе: либо книга с надписью была переслана Герцену заочно, до прибытия Чернышевского в Лондон; либо она была вручена во время лондонской встречи.

Рассмотрим последовательно обе версии. Предположение, будто «Эстетические отношения» были посланы в Лондон до июля 1859 года, может быть подкреплено лишь двумя аргументами. Во-первых, естественно, дата выхода книги обычно близка ко времени ее дарения. Горячие отклики на диссертацию Чернышевского (1855) прослеживаются в прессе, а также в переписке и дневниках современников преимущественно в 1855— 1856 годах. Во-вторых — чрезвычайная теплота дарственной надписи, как будто более соответствует стадии заочных взаимоотношений Герцена и Чернышевского. Как известно, Герцен заметил полускрытую дружескую хвалувсвой адрес, появившуюся осенью 1856 года в работе Чернышевского «Очерки гоголевского периода русской литературы». 30(18) ноября 1856 года Герцен писал М. К. Рейхель: «Новости из России и не такие узнаете — да, двигается вперед. В «Современнике» говорят обо мне и о Белинском — называют меня: автор «Кто виноват?». Приведенные доводы насчет возможной ранней датировки подарка, однако, довольно относительны.

Среди немногих известных нам авторских посвящений «Эстетических отношений» в одном наблюдается разрыв в два с половиной года между выходом книги и временем ее вручения. В то же время несколько соображений сильно уменьшают вероятность ранней датировки. Во-первых, конспиративная сторона. Об осторожности и предусмотрительности Чернышевского свидетельствует не один близкий к нему современник. Известное письмо Чернышевского к Добролюбову из Лондона, касающееся встречи с Герценом в 1859 году, написано с соблюдением строгих конспиративных правил, хотя дело происходит в один из самых «безопасных», почти не обремененных политическими арестами периодов общественного подъема 1850—60-х годов. Послание идет в Петербург с вернейшей оказией, через двоюродного’ брата Чернышевского А. Н. Пыпина. Ни разу Чернышевский не называет имен Герцена и Огарева, употребляя обороты: «разумеется, я ездил не напрасно», «по делу надобно вести какие разговоры», «попросите Николая Алексеевича (Некрасова), чтобы он откровенно высказал свое мнение о моих теперешних собеседниках».

В высшей степени маловероятно, чтобы Чернышевский при таких взглядах на конспирацию доверил бы почте (даже иностранной) или верной оказии книгу со столь недвусмысленным, незамаскированным обращением к главному «государственному преступнику» Российской империи. Куда более естественно, что Чернышевский, отправляясь в Лондон, захватил с собой экземпляр книги и надписал перед вручением Герцену.

Второй довод, так сказать, этического свойства. Несколько больших клякс, испортивших написанные строки, с огромной долей вероятия вызвали у Чернышевского огорчение: в Петербурге в своем кабинете автор, очевидно, сменил бы экземпляр, предназначенный для отправки Герцену, но за границей это сделать было невозможно и приходилось дарить то, что привезено.

Третий довод — языковый. «Подносить,— находим мы у В. И. Даля,— подавать, потчевать, угощать, предлагать с почетом». Примеры, приводимые Далем: «Честно поднес под самый под нос», «Две ноги подходят, две руки подносят, одна голова кланяется», «Он поднес министру свои сочинения». Все примеры из «Словаря языка А. С. Пушкина» сродни далевским: «Вельможе знатному с поклоном подносит оду в двести строк». В русской речи XIX века глагол «подносить» имел оттенок непосредственного действия, прямого контакта между подносителем и принимающим подарок или желания такого прямого контакта, невозможного только ввиду важности одариваемой персоны (вельможа, министр).

Не считая приведенные соображения абсолютно исчерпывающими, находим их наиболее вероятными: надпись сделана летом 1859 года в Лондоне перед вручением книги Герцену. Однако не противоречит ли подобный подарок тому, что нам известно о лондонской встрече Герцена с Чернышевским в июле 1859 года? В мае — июле 1859 года властитель дум передовой России — вольный герценовский «Колокол» вступил в неожиданный для многих конфликт — не с властями (этот бой не прекращался ни на день), не с умеренными либералами (и эти столкновения уже бывали и будут), но с самыми левыми, непримиримыми: с «Современником» Чернышевского и Добролюбова.

[/smszamok]

«Very dangerouslll»—этой английской фразой, переводимой как «очень опасно!!!», озаглавлена важная статья Герцена (заметим по ходу дела, что российским людям, часто пользовавшимся британскими изданиями, эта надпись, предостерегающая против той или иной опасности, была хорошо знакома!). Итак «очень опасно».