Сочинения

(Еще не оценили)

Загрузка...

Против многого — и, в частности, против слишком резких насмешек, которые решительные революционеры из «Современника» обрушивали на умеренных обличителей, тех, кто критиковал не господствующую систему, а ее отдельные недостатки. Спор между «Колоколом» и «Современником» вызвал радость у их общих недоброжелателей, тем более, что Герцен позволил себе в статье слишком резкие, несправедливые упреки, бросавшие тень на чистоту, честность намерений Чернышевского, Добролюбова, Некрасова. Конфликт между своими в горячее время, когда Россия бурлила накануне приближавшейся крестьянской реформы — конфликт между своими должен был быть прекращен или по крайней мере урегулирован! Поэтому одним июньским днем Чернышевский выехал из Петербурга в Европу. Конечный адрес — Лондон, Герцен, чье имя запрещено упоминать даже самым верным защитникам монархии.

Главные этапы этой встречи воссозданы в прекрасной статье Ю. Короткова «Господин, который был в субботу в Фулеме» (альманах «Прометей», т. 8, М. 1971). 6 июля (нового стиля) 1859 года утром Чернышевский прибывает в Лондон, и в тотже  день происходит первая встреча с Герценом,  вероятно,  в  присутствии  общих знакомых — Б.И.Утинаи Д. В. Стасова. Как известно, и со слов Чернышевского и по рассказам Герцена, во время встречи произошло столкновение различных точек зрения, перешедшее в элемент личной неприязни. (Чернышевский вспоминал, как он «ездил дать выговор», «Ломал» Герцена, Герцен находил собеседника «неискренним», «себе на уме».)

Даже то положительное, что видели в своей встрече оба деятеля (Чернышевский определенно высказался: «разумеется, я ездил не зря»…),— даже это как будто не согласуется с той восхищенной возвышенной формой, которую Чернышевский придал своему посвящению. К тому же по впечатлению, сложившемуся у круга «Современника», одним из существенных мотивов встречи было стремление Чернышевского к равенству собеседников, пресечение им герценовских попыток «поучать», говорить «с олимпийским взглядом». В надписи же замечаем распространенный скорее в либеральных кругах мотив благоговения, то есть признание высшей, ведущей роли Герцена.

Однако воспоминания и рассказы записывались в основном много лет спустя. На оценки прежних событий влияли последующие факты, разные наслоения. Не так просто понять, как действительно смотрели друг на друга издатель «Колокола» и глава «Современника» летом 1859 года.

Для лидеров «Современника» и их близких единомышленников уже в 1860-х годах «общественный вес» таких фигур, как Герцен и Чернышевский, вполне сопоставим и эквивалентен. Отправляясь в Лондон, Чернышевский хорошо знал, что для очень многих в России авторитет Герцена огромен: 1859 год—период апогея Вольной печати. Задачей Чернышевского было искать линии наибольшего сближения, представлять во встрече с ним не только круг людей, считающих себя левее Герцена, но и многочисленных читателей «Современника», для которых «Колокол» — далеко не пройденная стадия чтения и мировоззрения. Эти «мирные намерения» Чернышевского хорошо видны по первой из двух лондонских встреч. Тогда, 6 июля, при первом знакомстве, при обмене первыми приветствиями, естественно, и был вручен подарок — книжка «Эстетических отношений», привезенная из России и надписанная незадолго до встречи, скорее всего в гостинице. Обращение «благоговейно подносит» подчеркивало уважение и признание «детьми» — новым революционным поколением исторической заслуги «отцов» (Герцен старше Чернышевского на 16 лет, Добролюбова — на 24 года).

Поднесение книги было как бы первым элементом первого дня переговоров: тогда, 6 июля, в обстановке полусветской, не очень благоприятной для совершенно откровенного разговора, Чернышевский, естественно, не делал упора на недавний конфликт.

Действовавший всегда обдуманно, Николай Гаврилович полагал, что только после выражения Искандеру уважения и признательности можно было затем потребовать признания и уважения к «Современнику» со стороны «Колокола», и тут уже нельзя было миновать трудного разговора о неприятных и щекотливых вещах, в частности, о чрезмерно резком выпаде Герцена против «Современника» в конце статьи «Very dangerous!!/». Вторая, более откровенная и напряженная часть встречи происходила 9 июля (споры о революционной программе, о путях освобождения), она окончилась немалым охлаждением между двумя мыслителями. Разумеется, они оставались союзниками против самодержавия и крепостничества, во многое, очень многое не приняли друг у друга (хотя недавний инцидент с «Very dangerousUi» уладили и Герцен напечатал сдержанное извинение). Возможно, именно противоречие двух этапов разговора (более мирного 6 июля и более сухого 9 июля) — все это вызвало известную реплику Герцена о «неискренности» Чернышевского. Между тем подарок Чернышевского Герцену и надпись на книге, по всей вероятности,— одно из документальных свидетельств о первом дне переговоров. К тому же я сама книга Чернышевского была как бы «визитной карточкой» ее автора.

(4голосов, средний: 5,00 out of 5)

Загрузка...

Природа не может перечить человеку, если он не перечит ее законам. А. Герцен. Могущество страны не только в одном материальном богатстве, но и в духе народа. Чем шире, свободнее эта душа, тем большего величия и силы достигает государство. А что воспитывает широту духа, как не эта удивительная природа. Ее надо беречь, как мы бережем самую жизнь человека. Потомки никогда не простят нам опустошения земли, надругательства над тем, что по праву принадлежит не только нам, но и им. П. Чайковский.

Отражение природы в мысли человека надо понимать не «мертво», не «абстрактно», не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их. Л.Толстой.

Новое строится не так легко, как разрушается старое, и защищать не так легко, как нападать. Н.Чернышевский.

Если бы я захотел читать, еще не зная букв, это было бы бессмыслицей. Точно так же, если бы я захотел судить о явлениях природы, не имея никакого представления о началах вещей, это было бы такой же бессмыслицей. М. Ломоносов.

Ведь не может же быть никем прочтена вся книга природы от начала до конца! Вот цель бытия: читать ее как можно больше, прочитать как можно дальше. Чем больше перевертываем страницы, тем она интереснее и отраднее для всего существующего и мыслящего. К. Циолковский.

Земля, как воздух и солнце, достояние всех и не может быть предметом собственности. Л.Толстой.

Нельзя допустить, чтобы люди направляли на свое собственное уничтожение те силы природы, которые они сумели открыть и покорить. Ф. К юр и.

Что такое сорняк? Растение, достоинства которого пока еще не открыты. Р. Эмерсон.

Человек необычайно вырос, взгляд у него стал строже, критичнее. А увидев мир новыми глазами, он, конечно, уже не может, да и не желает возвращаться к старому, немного наивному взгляду на природу и окружающий мир. Э. Межелайтис.

На природу можно воздействовать так, что все вносимые в нее частные изменения приведут только к ее обогащению. Но для этого надо прекрасно знать ее механизм. Д. Арманд.

…на каждом шагу факты напоминают нам о том, что мы отнюдь не властвуем над природой так, как завоеватель властвует над чужим народом, не властвуем над нею так, как кто-либо, находящийся вне природы,— что мы, наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим ей и находимся внутри ее, что все наше господство над в том, что мы, в отличие от всех других существ, умеем познавать ее законы и правильно их применять. Ф.Энгельс

Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свои свойства и особенности своего свободного духа. А. Чехов.

Лес — это капитал, принадлежащий многим поколениям. Мы, живущие сегодня, .обязаны заботиться о своем капитале и имеем моральное право использовать для себя лишь незначительную долю — спелую часть леса. Н.Анучин.

Природа — вечный образец искусства. В. Белинский.

Даже в прекраснейших своих грезах человек не может вообразить ничего прекраснее природы. Ламарин.

Из всех работающих на нас машин лес одна из самых долговечных, но и труднее всего поддающаяся починке. Л. Леонов.

Любовь к родной стране невозможна без любви к ее природе. К.Паустовский.

Вода!.. Ты не просто необходима для жизни, ты и есть сама жизнь. А. Экзюпери.

Растение — посредник между небом и землею. Оно — истинный Прометей, похитивший огонь с неба. Похищенный им луч солнца приводит в движение и чудовищный маховик гигантской паровой машины, и кисть художника, и перо поэта. К. Тимирязев.

Природа без конца создает новые формы. То, что существует теперь, никогда не существовало раньше, то, что было, никогда не вернется. И.Гете.

Сколько бы люди ни отличались друг от друга, проблемы окружающей среды предъявляют им категорическое требование — сохранить пригодное для жизни и благоприятное состояние их общего дома — планеты Земля. В. Уорд, П. Дюбо.

Мне достаточно испытывать ощущение вечной тайны жизни, осознавать и интуитивно постигать чудесную структуру всего сущего и активно бороться, чтобы схватить пусть даже самую крупинку разума, который проявляется в природе. А. Эйнштейн.

Земле надо давать больше, чем берешь. К. Чапек.

В природе нет ничего бесполезного. М. Монтень.

…Природа—это не площадка для игр, а сам человек — не игрушка природы. По отношению к природе неуместны как высокомерие, так и подчинение ей. В. Холличер.

(Еще не оценили)

Загрузка...

В соответствии с орфоэпическими нормами современного русского литературного языка формы прошедшего времени от глагола передать образуются с переносом ударения на приставку, Однако это относится лишь к мужскому и среднему роду, а также и форме множественного числа. Мы говорим: он передал, оно (например, радио) передало, а также они передали. Что касается формы женского рода, то в ней ударение падает на окончание: она передала.

Итак, следует сказать: он передал мне тетрадь. Форма передал (он передал мне тетрадь) тоже допускается современной литературной нормой, его расценивается в ней как стилистически сниженная, разговорная. В устной речи, во внелитературном просторечии, можно услышать также ударение передал (он передал мне книгу, записку). Такое ударение лежит за пределами литературной нормы, оно неправильно и его следует избегать. Нормативное, литературное ударение в формах прошедшего времени глагола передать — он передал, они передали — поддерживается ударением в причастии, образованном от этого глагола. Переданный материал, переданная тетрадь, переданное сообщение и т. п.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Можно сказать свидетель этого события и свидетель этому  событию,  то есть употребить существительное «свидетель» с родительным или дательным падежом зависимых от него слов. У Пушкина же в «Капитанской дочке» находим такую фразу: «Я не был свидетелем всему, о чем остается мне уведомить читателя». Здесь слово «свидетель» употреблено с дательным падежом. И у современных авторов мы можем встретить при слове «свидетель» зависимое от него дополнение как в родительном, так и в дательном падеже.

При этом наблюдения показывают, что зависимый дательный падеж более свойствен текстам устарелым или книжным, тогда как конструкция с родительным падежом не имеет таких временных или стилистических ограничений. Итак, существительное «свидетель» может иметь при себе дополнение как в родительном, так и в дательном падеже. Обе формы соответствуют грамматической норме современного русского литературного языка.

(1голосов, средний: 5,00 out of 5)

Загрузка...

Прилагательные доверительный и доверчивый совпадают в некоторых своих значениях, выступая как синонимы. Можно сказать, например, доверительный жест и — в том же значении — доверчивый жест. Однако в целом слова доверительный и доверчивый значительно отличаются друг от друга по смыслу, и это различие связано с особенностями их образования от разных слов. Действительно, прилагательное доверительный по своей семантике и по образованию связано со словом доверительность, в то время как прилагательное доверчивый имеет такую же связь со словом доверчивость.

Доверительный — значит «выражающий доверие, основанный на доверительности, откровенный». Мы говорим, например: доверительный тон беседы, доверительно рассказать о чем-нибудь, доверительные отношения и т. д.

Что касается слова доверчивый, то оно значит прежде всего «склонный к доверию, к доверчивости, добродушный». Употребляется это слово обычно применительно к повадкам птиц, нраву животных или к характеру человека. Мы говорим, например, доверчивый голубь уселся мне на плечо, ребенок доверчиво протянул ей руки, а также ^скажем: доверчивая улыбка, доверчивый взгляд и т. п.

С учетом отмеченных особенностей и следует употреблять в устной и письменной речи близкие по звучанию и образованию, но разные по значению слова — доверительный и доверчивый.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Традиционная норма литературного русского языка допускает в прилагательном от слова «станок» ударение только на втором слоге — станковый. При этом ударение в традиционной норме не зависит ни от различия в значении слова, ни от различия в сочетаниях этого прилагательного с другими словами: В соответствии с традиционной литературной нормой следует произносить одинаково: станковое оборудование, станковаякартина и станковая живопись.

Однако в профессиональной речи военных прочно утвердилась форма этого прилагательного с ударением на первом слоге. И сочетания станковый пулемет, станковое оружие давно уже стали привычными. Поэтому современные словари русского литературного языка приводят разное ударение для разных сочетаний.

(Еще не оценили)

Загрузка...

У большинства односложных существительных 1-го склонения (например, день, сон,  шов)происходит выпадением гласных о = е в .косвенных падежах единственного и во всех падежах множественного числа. Так называемые беглые гласные есть в словах день — дня, сон — сна, шов — шва, лед — льда и многих других. Слово мох составляет в этом ряду некоторое исключение. Оно допускает двоякое образование косвенных падежей — с беглой гласной (по общему типу) и без нее. В единственном числе мы говорим и пишем: мха и моха, мху и моху, мхом и мохом; но во множественном мхи, мхов, мхами, о мхах (здесь, как мы видим, вариантов нет). Формы мох — мха и мох — моха издавна известны русскому литературному языку. «Толковый словарь русского языка» под редакцией профессора Д. Ушакова приводит, например, параллельные образования: «Солнца луч играет мохом в трещине сырой» (из Лермонтова) я «мхом поросшие ступени» (из Пушкина).

А вот примеры из современной художественной прозы: «Был найден уступ, засыпанный землей, покрытый мохом, крутой и высокий» (Конст. Федин. «Города и годы»); «мхом пахнет, грибами, янтарные рыжики везде, румяные волнушки» (Юрий Казаков. «Никишкины тайны»). В народной, диалектной речи издавна существовали параллельные образования прилагательных: моховой — мховый — мшаный и мошной — с общим значением «ко мху относящийся». В литературном русском языке из всех этих образований сохранилось и закрепилось лишь одно слово — прилагательное моховой.

(1голосов, средний: 5,00 out of 5)

Загрузка...

В современном русском литературном языке предлог вопреки управляет дательным падежом зависимых слов. Мы скажем: вопреки чему? Вопреки ожиданиям, вопреки сомнениям, вопреки желанию и т. п. В стихотворении Ольги Берггольц «Севастополь» читаем:

• Нет, я буду все-таки счастливой,
• Многим неудачам вопреки…

Следует отметить, что в русском литературном языке XIX века предлог вопреки употреблялся как с дательным, так и с родительным падежами зависимых от него слов. Например, в письме жене А. С. Пушкин писал: «Еду хлопотать по делам «Современника». Боюсь, чтобы книгопродавцы не воспользовались моим мягкосердием и не выпросили себе уступки, вопреки строгих твоих предписаний…» Управление родительным падежом предлога вопреки можно встретить и у других писателей и публицистов XIX века: у Белинского, Вяземского, Марлинского, в романе Л. Н. Толстого «Война и мир». Вместе с тем в литературном языке XIX века предлог вопреки широко употреблялся и с дательным падежом зависимых от него существительных. Например, у Лермонтова в повести «Бэла»: «Вопреки предсказанию моего спутника, погода прояснилась…» Или в романе Тургенева «Дворянское гнездо»: «В Петербурге, вопреки его собственным ожиданиям, Лаврецкому повезло».

Реплика из монолога Чацкого в третьем действии комедии Грибоедова «Горе от ума»: «Рассудку вопреки, наперекор стихиям» — стала крылатой фразой и употребляется теперь в значении «вопреки здравому смыслу». Итак, в XIX веке литературная норма допускала двоякий вариант управления предлога вопреки — и с родительным и с дательным падежами. Можно полагать при этом, что конструкция с родительным падежом имела стилистический оттенок книжности, официальности. В современном русском литературном языке нормативным может быть признано только употребление этого предлога с дательным падежом: вопреки решению, вопреки желанию, вопреки правилу.

Напомним кстати, что дательным падежом зависимых слов управляют и предлоги: согласно, наперекор, благодаря,— например, согласно приказу, наперекор отцу, благодаря друзьям.