Сочинения

(Еще не оценили)

Загрузка...

В 40-х гг. XVI в. происходила симптоматичная перестройка церковного управления: в городах учреждались особые корпорации (соборы), объединявшие сельских священников, что свидетельствовало о появлении у них новой и значительной паствы — земледельцев-христиан. С другой стороны, многочисленные сетования о том, что сельские жители неправильно справляют церковные праздники и неприлично ведут себя в церкви, вернее всего объясняются не грубостью нравов, а тем, что крестьяне в эту пору впервые вошли в церковь и еще не знают, как тут надо себя вести по-христиански.

Первая половина XVI в. отмечена самым мощным подъемом в деле канонизации святых. Особый интерес представляет то обстоятельство, что на протяжении конца XV — 1-й половины XVI в. действовали и вскоре были причислены к лику святых выходцы из крестьянской среды: Александр Ошевенский (умерший в 1479), Александр Свирский (1533), Филипп Иранский (1527 или 1537), Нил Столобенский (1554), Антоний Сийский (1556), Никифор Важеозерский (50-е или 60-е гг. XVI в.). Они были монахами, основателями монастырей и затем русскими святыми.

В течение 1530—1532 гг. в подмосковном селе Коломенском строилась церковь Вознесения — сооружение, открывшее целое архитектурное направление каменных храмов с шатровым покрытием. Мы, однако, видели, что идея шатровой церкви в то время не была новой: посад два с лишним столетия осуществлял ее в дереве; сейчас наступило ее официальное признание. С позиций средневековой  культуры  это должно  расцениваться  как полный переворот в церковном зодчестве, отразивший какой-то значительный переворот в обществе. Этим последним переворотом, очевидно, было принятие христианства русскими земледельцами.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Чем ближе к нашему времени, тем больше в распоряжении исследователей палеолитических памятников. Во-первых, позднепалеолитические памятники легче искать, ведь они намного ближе к современной поверхности земли, а следовательно, орудия этого периода чаще встречаются в размывах, стенках оврагов, на дорогах и т. д. Во-вторых, население в позднем палеолите было значительным, во много раз большим, чем в мустьерское время. Если представить общее количество палеолитических стоянок  в виде пирамиды, то это будет перевернутая пирамида с единичными находками в нижней части и очень широким основанием — в верхней.

Стоянка Частинская на Лене лежит на 58°, стоянка у деревни Бызовой в среднем течении Печоры уже севернее 64°. Но все рекорды бьют находки на реке Берелех, левом притоке Индигирки, около 71° северной широты. Это пока единственный памятник эпохи позднего палеолита, находящийся за Полярным кругом. Однако у нас нет теперь никаких сомнений в том, что поздне-палеолитический человек выходил на берега Северного Ледовитого океана и именно он делал первые шаги в освоении Арктики. Поистине, человека позднего палеолита можно назвать первопроходцем многих ранее не обжитых земель.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Работа при помощи каменного отбойника и способы держания в руке подготовленного орудия. Чтобы отбить хорошо направленным ударом отщеп или пластину необходима определенная сноровка. Даже на ранних этапах каменного века были мастера, у которых эта работа получалась лучше, чем у других. Индустрия может делиться на технические варианты и являться на заключительных стадиях палеолита важнейшим компонентом палеолитических культур. Одновременно, уже на уровне индустрии, возникают линии развития — дальнейшее развитие индустрии идет по определенным устойчивым канонам. Они, в силу традиционности первобытной общины, а потом и племени, поддерживаются мастерами, изготовляющими орудия, да и всеми членами человеческого объединения. Здесь можно видеть отражение очень устойчивого традиционализма   в   материальной   культуре   первобытного   общества.

[smszamok]

Мы  в  дальнейшем  изложении  встретимся  с  различными типами орудий и проследим, как они меняются во времени. Сейчас  же  упомянем   такие   наиболее  повторяющиеся   типы, как   скребла,   скребки,   остроконечники,   резцы,   наконечники копий, долота, выемчатые орудия. Надо сказать, что орудия отличит от обыкновенных обломков даже неспециалист. И даже самый яростный оппонент — спорщик против умения археологов находить среди, казалось бы, одинаковых камней изделия человека,— взяв в руки искусно обработанный тончайшей ретушью остроконечник или ручное рубило, не сможет отрицать,что этому камню его форму придала человеческая рука.

Следует еще остановиться на типах нуклеусов. Я уже говорил, что нуклеус — это ядрище, с которого скалываются заготовки. Характер или особенности скалывания, форма нуклеуса и его подготовка перед скалыванием и образуют круг технических приемов или техники скалывания. Она наряду с типом орудия и составляет важнейший показатель для хронологического (временного) деления индустрии каменного века. В этом вопросе важнейшую роль играет подготовка нуклеуса к скалыванию, ибо от характера этой подготовки зависит и конечный Есть еще в галечных индустриях и осколки-клинья, получающиеся в результате применения совершенно специфического приема — не специального раскалывания камня, а его дробления.

Определить такие изделия можно только тогда, когда они находятся в культурном слое стоянки вместе с другими орудиями. В галечных индустриях и орудия заметно аморфны, они связаны не с пластинами, а с отщепами или даже осколками или гальками. Преобладает зубчато-выемчатая ретушь, часто покрывающая лишь часть лезвия, а не всю его длину. Ступенчатая ретушь выполняется здесь очень небрежно, с сильными заломами. В других случаях ретушь очень крупная и обработка края заготовки весьма грубая.

Тем не менее большая часть находок даже галечных индустрии носит на себе достаточное число признаков, свидетельствующих о том, что перед нами подлинные изделия человека. Ну а опытный глаз археолога легко сможет увидеть это даже в том случае, если на любом из собранных сколов или осколков имеется хотя бы один признак.

Итак, мы видели, что техника и типология (техника — как снимается скол, какими приемами пользовались древние мастера; типология — форма орудия и характер его обработки) являются основным рычагом познания индустрии и культур каменного века и их эволюции. Уверенно можно сказать, что через всю историю развития техники каменного века красной нитью проходит заметный водораздел: в одном случае техника раскалывания базировалась на существовании специально подготовленного нуклеуса (ядрища) — это пластинчатая техника, в другом — тенденция подготовки нуклеуса полностью отсутствовала.

Коллективное владение средствами производства, коллективное распределение продуктов производства (охоты и собирательства) являлось главным в существовании человеческих коллективов в эпоху каменного века. Это нам хорошо теперь понятно, но конкретная реконструкция первобытной экономики оказывается делом исключительно сложным. Какими были способы охоты, делился ли труд коллектива на чисто мужские и чисто женские промыслы и обработку продуктов? Какова была социальная структура этого общества, соподчинения и связи внутри человеческого коллектива? Как распределялся полученный продукт? Осуществлялась ли забота о старых членах общества и какая? Очень важно было бы знать, как велика была площадь земли, которой владел один коллектив (община, племя и т. д.). И, наконец, столь же сложный и важный вопрос — каковы были взаимоотношения между различными коллективами: насколько они были враждебными и как и в каких случаях происходили слияния этих коллективов. Этнография, например, дает нам немало свидетельств крайне враждебного отношения к любому чужестранцу. Так, австралийские аборигены говорят: «Мы боимся малак-малак, бринкен, нанго-мери, муриноада (соседние племена — В. Р.), потому, что на протяжении веков, начиная с глубокой древности — мистического периода, называемого у нас Временем сновидений,— о них идет молва как об очень хитрых и изобретательных отравителях… Мы и сейчас, укладываясь спать, принимаем все меры предосторожности, если знаем, что поблизости есть < человек из племени малак-малак или бринкен. Он ведь может применить свое страшное искусство колдовства!»1

[/smszamok]

Вопросов таких более чем достаточно, и я их в дальнейшем   <§ буду касаться в книге, но одну тему следует разобрать здесь. Это достаточно трудный вопрос, и ему посвящено немало археологической литературы. Речь идет о соотношении памятников каменного века различного типа. Типология — но не орудий, а памятников. Не все же археологические памятники одинаковые. Одни имеют мощный культурный слой2 и образовались    8 в  результате очень  долговременной  жизни  большой  группы    И людей.  Другие — кратковременны,  у  них даже  культурный    слой не успел сформироваться. Не менее важно знать, чем занимались люди на данной стоянке. Легко признать особой индустрией, скажем, вновь открытую стоянку, если процентное соотношение орудий или даже их обработка и типы будут отличаться от того,  что  мы  знаем  для  других стоянок данного региона. А ведь различия могут зависеть и от целевого назначения индустрии.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Находки оставленные в культурном слое, отражают набор, необходимый для домашних работ, а в другом случае — это временный лагерь охотников, на скорую руку разделывавших добычу. И тип орудий, и их набор, и обработка могут отличаться очень сильно, хотя перед нами остатки жизни людей одного и того же периода. Кроме четырех основных памятников каменного века, в специальной литературе можно встретить и такие названия, как —  «пункт», «точка», «местонахождение». Они обычно означают,  что   здесь   произведены   сборы   на   поверхности,   культурный слой не сохранился.

В отдельных случаях археологи проводили сложный и тонкий анализ, позволяющий создать довольно точную картину расположения на ограниченной территории базового лагеря, мастерской или мастерских, стоянок-мастерских, охотничьих лагерей, местонахождений и т. д. Иногда удается очертить район охотничьих угодий племени, общины или другой группы первобытных людей.

 Так, археолог В. П. Любин, изучая культуры Кавказа, создал достаточно четкие критерии для подразделения базовых лагерей, охотничьих временных стоянок, мастерских.

Английские ученые разработали интересную схему, базирующуюся на изучении природных ресурсов палеолитического времени и рисующую зоны возможного влияния и действия первобытного человека. Такие реконструкции создают возможность для реальных палеоэкологических и палеоэкономических выводов.

Могут ли каменные орудия ответить, когда их сделала рука человека?

Могут ли сами орудия каменного века, как любят говорить археологи, датировать стоянку? Ответить на этот вопрос не так-то просто. Надо сказать, что в одних случаях каменные орудия сами рассказывают о своем возрасте, а в других — нет.

Поясним эту ситуацию следующим образом. В течение каменного века технико-типологическая основа каменной индустрии неоднократно менялась. Так же в настоящее время меняются типы автомобилей или самолетов. Человек, родившийся на рубеже XX в., видел самое начало воздухоплавания, первые полеты аэропланов, и он же был свидетелем полетов космических аппаратов. Процесс развития и модернизации охватывает абсолютно все стороны техники. Он приводит время от времени к так называемым техническим революциям, представляющим собой своеобразные взрывы, скачки в технической оснащенности человечества. Мы живем в период такого скачка, связанного прежде всего с развитием электроники.

Процесс технической вооруженности первобытного человека также испытывал определенные изменения, находился в развитии, время от времени и здесь происходила смена технологической основы, палеолитических индустрии. Мы часто не можем объяснить причины, вызывающие эти смены индустрии каменного века. Трудно достаточно точно определить, являются ли они результатом внутреннего развития предшествующих технических приемов или же связаны с влиянием извне — непосредственным переселением племени — носителей иных культурных традиций или проникновением идей. Но, в отличие от современности, изменения в технике раскалывания камня и в типах орудий происходили крайне медленно, и чем дальше в глубь веков, тем меньше изменений можно проследить, тем длительней периоды между подобными изменениями.

 До начала 50-х гг. нашего века археологи, изучающие каменные индустрии, производили датирование вновь открытых археологических памятников при помощи так называемых руководящих форм — наиболее ярко выраженных орудий. Теперь же обязательно принимается во внимание характер совокупности всех технико-типологических признаков индустрии. Сравнивать стало труднее, зато результаты являются более достоверными.

Дело в том, что имеется определенная линия, я бы сказал, «классических» индустрии палеолита, которые развиваются во времени и могут быть датированы самим археологическим материалом, хотя бы в широких временных рамках, без помощи смежных наук. Назову пока только основные этапы, представленные этой линией. Это развитый ашель (иногда говорят: средний и поздний ашель) с датой 250—100 тыс. лет до н.э. Для индустрии ашеля на всех континентах одинаково характерно такое орудие, как ручное рубило (другое название — бифас). Мустьерская эпоха датируется 100—40 тыс. лет до н. э. Мустьерёкая индустрия дает очень стандартизованные заготовки (отщепы и пластины), отличающиеся пропорциональностью и правильностью формы, и орудия из них, среди которых преобладают остроконечник и скребло.

Имеется еще одна эпоха палеолита — поздний палеолит (40—10 тыс. лет до н. э.). В классическом регионе, где возникла наука о палеолите,— во Франции поздний палеолит разбивается на четыре культуры: перигордийскую, ориньякскую, солют-рейскую и мадленскую. Для позднего палеолита характерна тонкая, снятая при помощи отжима со специально подготовленного нуклеуса призматическая или ножевидная пластина. Эта пластина служит основанием для производства таких орудий, как резец, концевой скребок, и др.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Археолог нашел памятник, как мог, изучил геологические условия залегания каменных орудий, но в основном культурную принадлежность и возраст он определил на основании археологической коллекции. Собрал камни, выбрав наиболее подходящие (много ведь не повезешь!), чертежи и поехал на Всесоюзную археологическую сессию — такие проходят в Москве и в различных городах Советского Союза раз в два года. Рассказал о своих успехах, выдал свои определения. А коллеги ему и говорят:

—        А такую-то работу вы провели?

—        Есть у вас такой-то анализ?

—        Коллега Н., крупнейший специалист такого-то профиля, был на стоянке или нет?

И так далее!

Что это — слабость археологии как науки, неспособность чисто археологическими материалами отстаивать свою правоту или же высокий уровень смежных наук, которые своими методами поднимают археологию на более высокую научную ступень, придают ей научный вес, обосновывают определенные стороны археологической науки?

Очевидно, и то и другое. Действительно, в силу ряда причин, изложенных выше, археология пока не может всегда решить вопрос датировки памятника или хронологического соподчинения нескольких памятников. И хотя археология вполне может постоять за себя, она — повторим это еще раз — вынуждена идти за помощью или, другими словами, использовать для указанных целей данные других наук.

Теперь пришло время перечислить эти науки (или направления наук) и кратко их охарактеризовать.

Основные методы датировки геологических слоев, включающих в себя каменные орудия, или иногда даже самого культурного слоя, оставленного древними людьми, можно сгруппировать в три направления: геологию, палеоэкологию и физические методы. Значение их неравноценно. Наиболее удачным считается получить согласованные результаты различными методами. Торда дату уже можно считать фундаментальной. К геологии могут быть отнесены:

а) Геоморфология. Это раздел геологии, изучающий современный и древний рельеф Земли. Рельеф создается путем взаимодействия внутренних — геологических и внешних — географических факторов. Внутренние факторы создают горы, вызывают прогибание впадин. В противовес этому внешние процессы разрушают высокие точки рельефа и смывают разрушенные частицы в низкие места. Реки, вынося продукты разрушения в долины,    образуют   речные    террасы;    они    последовательно углубляются,   и   получается   лестница   террас.   Чем   терраса выше, тем она древнее. Следовательно, если археолог находит орудия каменного века сразу на нескольких уровнях речных о    террас, он получает превосходную временную шкалу: чем выше находится орудие, тем оно древнее. Геоморфолог же всегда имеет общие или конкретные данные о возрасте системы террас  данного района.

б) Литология. Литолог занимается генезисом отложений, вмещающих орудия каменного века, и определяет их характер. В частности, очень важно знать, имеем ли    мы дело с отложениями речной террасы (аллювий) или с покрывающей ее толщей (делювий). От этого зависит возможность датировки археологических находок да и сама датировка, так как аллювий всегда будет старше перекрывающего его делювия, в) Стратиграфия. Это раздел геологии, изучающий взаимное расположение геологических слоев и способы их датирования.  Стратиграфия  позволяет  нам  проследить  вертикальное положение этих слоев. И если в одном месте данный слой датирован, то, прослеживая его вширь, можно получить основания

Но внутри прямой и обратной эпох существуют и кратковременные эпизоды, когда полюса меняют свои места. В эпохе Брюнес выделяются несколько эпизодов обратной полярности (Уреки — 300 тыс. лет назад, Блейк — 110 тыс., Лашамп — 22 тыс.). Они помогают более точно датировать отложения. Очень важной для стратиграфии является граница между эпохами Мату-яма и Брюнес — 730 тыс. лет назад. Значение палеомагнит-ного метода прежде всего в том, что ученые получают возможность сравнивать даже далеко расположенные друг от друга геологические отложения.

Имеется еще много физических методов (потассум-аргоновый, полновесного урана-234, тория-230, метод треков, термолюминесцентный и т. д.). Одни из них дают стабильные, другие — колеблющиеся результаты.

В дальнейшем изложении нам неоднократно придется встретиться с тем или иным методом относительного или абсолютного датирования.

(1голосов, средний: 5,00 out of 5)

Загрузка...

В коллекциях каменных изделий, лежащих в витринах музеев Москвы,  Тбилиси, Еревана, Парижа, Дели и многих других городов, есть немало орудий, от которых трудно оторвать глаза. Одни поражают своей совершенной формой, целесообразной и красивой обработкой, размерами или тонкостью сечения, другие интересны тщательной ретушью, изящно охватывающей всю поверхность изделия.

Наверное, нет более красивого и, я бы сказал, волнующего орудия каменного века, чем бифас или, как его еще называют, ручное рубило. Тонкие в сечении, разнообразные по форме, удивительно изящно обработанные кремневые бифасы классического ашеля Франции, темные, тяжелые, но четкие по форме и своей завершенности ручные рубила из Африки, бифасы из темного кремня, собранные на берегах Темзы, единичный бифас из базальта, найденный вьетнамскими археологами в латеритах провинции Донгнай, сотни бифасов и ручных рубил мадрасской культуры из желтого кварцита, темные, словно с бархатной поверхностью, рубила с холма Сатани-Дар (Холм Сатаны) в Армении — все эти орудия мне посчастливилось увидеть самому.

В чем же особенность орудий этого типа, кроме, так сказать, внешней красоты, чувства завершенности, охватывающего человека, держащего в своих руках ручное рубило?

Бифас — это орудие, обработанное с двух фасов, т. е. с двух сторон. Под понятием «бифас» понимается преимущественно крупное орудие, сделанное из одного блока материала (гальки, желвака кремня, обломка подходящей породы), реже из крупного отщепа, при помощи обработки с обеих сторон серией крупных и мелких сколов, полностью или на большой площади освобождающих поверхность от внешней корки. Орудие, имея две выпуклые поверхности, утончается к одному или к двум концам и и?меет по краям два длинных ребра — лезвия, обычно слегка  зигзагообразных.

Форма бифаса бывает разной: треугольно-вытянутой, овальной, миндалевидной, дисковидной и т. д. Классической формой бифаса можно считать ручное рубило, или «ку де пуан»,— именно под таким названием бифасы впервые были определены Ь во Франции еще в 1883 г. создателем науки о палеолите Габриэлем Мортилье.

Чем же замечательно это орудие в археологии каменного века? Прежде всего своей долговечностью. По данным сегодняшнего дня, вероятное время существования бифасов определяется рамками 1,5 млн.— 100 тыс. лет! И именно это орудие является определяющим для самой длинной из всех палеолитических эпох — ашельской. Нельзя пройти и мимо чрезвычайного обилия бифасов на некоторых стоянках мира. Сотнями, если не тысячами, исчисляются бифасы, найденные в районе Мадраса в Индии. Еще в конце прошлого века, когда Г. Мортилье писал свою знаменитую «Доисторическую жизнь», в районе Сент-Ашель было собрано 20 тыс. бифасов. Сотнями —   исчисляются   бифасы   на   отдельных   африканских   стоянках.

Эстетика формы и обработки при изготовлении бифасов играла немалую роль. Ведь в некоторых случаях, особенно на поздних этапах ашеля, с другой точки зрения нельзя объяснить изощренность в подготовке этих орудий. Определением функции бифасов занимались многие ученые. Обычно считается, что это было многофункциональное орудие. Оно служило для рубки, дробления, выкапывания съедобных кореньев, резания. Но, по-видимому, все же основной функцией бифасов было резание.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Так существует ли начало начал, можно ли найти первое орудие человека, не вообще древнее, а самое древнее? И насколько оно должно быть примитивным, это первое орудие труда, и как сильно должно отличаться от тоже очень древних, но не самых первых орудий труда, которые мы, археологи, находим на территории нашей Родины? Я занимаюсь проблемами каменного века с 1949 г., с первого курса исторического факультета. Мою научную судьбу можно назвать счастливой — мне довелось работать с такими выдающимися исследователями палеолита, как А. Д. Окладников, М. М. Герасимов, В. Н. Гладилин, 3. А. Абрамова, Ю. А. Мо-чанов. Имею долгие и добрые творческие контакты с ведущими советскими палеолитоведами — П. И. Борисковским, В. П. Лю-биным, И. И. Коробковым, Ю. Г. Колосовым и многими другими.

Археология — это знания и опыт. Археология — это интуиция и удача, которая чаще приходит к людям с широким кругозором и знаниями, археология — это решимость отстаивать свои научные знания. И наконец, археология — это право защищать свои взгляды, определенный научный авторитет, соответствующий современному уровню отечественной науки. Как нетрудно понять, в познании жизни древнейшего населения нашей планеты первостепенную роль играет изучение каменных орудий первобытного человека. «Такую же важное, какую строение останков костей имеет для изучения Организации исчезнувших животных видов, останки средств груди имеют для изучения исчезнувших общественно-экономических формаций. Экономические эпохи различаются не тем, производится, а тем, как производится, какими средствами труда».

И материал у этих отщепов разный — в одном случае это порфир, во втором — андезит, в третьем — магматическая порода. И вместе с тем у всех трех очень много общего. У всех трех образцов мы видим с одной стороны одинаковое утолщение — так называемую ударную площадку. На ней всегда можно найти точку удара, отколовшего этот отщеп. В первом случае ударная площадка имеет изогнутые очертания, соответствуя краю материнского специально обработанного ядрища, с которого скалывали отщеп,— нуклеуса, а на ее поверхности — следы мелких снятий, выравнивающих край нуклеуса перед скалыванием. Подобный тип площадок носит название подправленных   площадок.

Поверхность нуклеуса предварительно специально обрабатывалась, как правило, с него убиралась поверхностная (галечная или желвачная) корка, а поверхность выравнивалась дополнительными сколами. Это делалось затем, чтобы можно было отделить относительно узкий и плоский отщеп, а первым ударом из-за неровностей поверхности сделать это было очень трудно. Следы этих сколов прослеживаются на всех трех экземплярах.

Это и есть второй, очень важный признак отщепа — следы выравнивания поверхности ранее сделанными сколами. Спинка (дорсал) отщепа может быть разной: в одном случае имеется один продольный скол, в другом — два, в третьем сколы сделаны с разных направлений, иногда располагаясь в беспорядке, иногда сходясь к одной точке.

Следующий, третий признак мы увидим, если перевернем все три наши отщепа. К ударной площадке примыкает выпуклость, которая возникает в точке удара. Это ударный бугорок, или бюльб. Выпуклость ударного бугорка различна, но он присутствует у всех преднамеренно снятых отщепов. Имеются еще два менее выраженных признака. Это метка от удара — выщербленность или разможженность в той точке, на которую опустился отбойник, и ударные волны, расходящиеся на поверхности брюшка. Они особенно хорошо видны на кремневых отщепах.

Сочетание всех пяти признаков или трех первых, а в исключительных случаях присутствие даже одного,  но достаточно хорошо выраженного признака, позволяет археологу, где бы он ни работал — в Восточной Европе, на Кавказе, в Сибири, в   Австралии   или   Северной   Африке,   безошибочно  отделить    I преднамеренно сделанный скол от камня, расщепленного теми или иными природными силами. Кроме того, отщепы с признаками   преднамеренного   скалывания   в   большом   количестве находят на первобытных стоянках в культурном слое — в скоплении   кухонных   остатков,   костяных  орудий   и   поделок   из кости, очагов. Это бесспорные признаки жизни первобытных    а людей. Совершенно ясно в данном случае, что и отщепы —    % дело человеческих рук.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Такое большое, что даже простое перечисление всех стоянок позднего (или, как раньше говорили, верхнего) палеолита заняло, был не одну страницу. А уж что и говорить о материалах, полученных после изучения, по меньшей мере, 1300 стоянок этого времени, известных на территории. Тут не тысячи и не десятки тысяч каменных орудий, а многие сотни тысяч! И очень трудно рассказать даже о самых  главных  памятниках этой эпохи.

Примерно 40 тыс. лет тому назад на смену неандертальцу приходит гомо сапиенс, или человек разумный. (Его называют еще гомо сапиенс сапиенс.) По месту первой находки этот тип человека называют также кроманьонцем. Мне приходилось видеть это место в департаменте Дордонь, в знаменитой «Мекке палеолита», у деревни Лез Эйзи. Здесь на небольшом пространстве, вдоль реки Везеры, в известковых скалах имеется много навесов и пещер и среди них — грот Кроманьон, где сто лет тому назад и была сделана эта выдающаяся антропологическая находка.

. Предположить легко, проверить предположение — трудно. Есть ведь прямо-таки фантастические гипотезы о появлении гомо сапиенса извне — из космоса. Он якобы сформировался из какой-то песчинки или ядрышка, занесенного на Землю из ледяной пустыни космоса. Или еще лучше — сапиенсы прибыли к нам с далеких планет, в виде, так сказать, эксперимента. Как говорится, из рук вон… Конечно, такие гипотезы принять никак нельзя. Кроманьонец — это мы с вами, читатель, такой же физический тип человека, которого мы встречаем каждый день на улице, на работе, в школе. Только — ископаемый, живший много тысяч лет тому назад. Кости скелета кроманьонца были более массивными по сравнению с нашими, но это несущественное различие. Во всем остальном — выпрямленном положении тела, строении рук и ног, объеме головного мозга, строении речевого аппарата и т. д.— кроманьонец был таким же, как и мы с вами.

Приход гомо сапиенса ознаменовал во всем мире не только смену физического типа ископаемого человека, но и смену материальной культуры. Вместо мустьерской индустрии появляется иная, более технически совершенная, более богатая типами орудий и разнообразная индустрия позднего палеолита.

Находки костей кроманьонца всегда связаны с индустрией позднего палеолита, так же как и находки костей неандертальца всегда сопровождаются орудиями мустьерской культуры и никогда — позднепалеолитическими. Но, как говорится, нет правила без исключения.

Сравнительно недавно, в июле 1979 г., французские археологи   преподнесли   самую   настоящую   сенсацию.   В   местности Сан-Сезар в департаменте Шаранта, давно известном своими палеолитическими пещерами, местные крестьяне решили использовать одну из неисследованных пещер для производства     и вкусных и дорогих грибов — трюфелей. (Они могут произрастать только в темноте при надлежащей температуре.) И вот    | когда   проводились   необходимые   подготовительные   работы, рабочие   наткнулись   на   культурный  слой,   с  обожженными костями и каменными орудиями. Прибывшие на место археологи сразу же определили, что здесь жили люди эпохи начала позднего палеолита. Само по себе такое открытие было если и не  ординарным,  то   во   всяком  случае  и   не   сенсационным. Однако совершенно неожиданно вместе с орудиями позднего палеолита археологи нашли костные остатки… неандертальца! Открытие в Сан-Сезаре пока единственное.

Есть и обратные случаи. Некоторые позднепалеолитические    о индустрии  имеют   значительно   больший   возраст,   чем   35—    л 40 тыс. лет, а в некоторых многослойных стоянках Ближнего Востока, Балкан, Центральной Европы и в том же Королево  лежат ниже слоев с мустьерскими орудиями, соответствующими неандертальцу.

Все это заставляет думать, что переход от мустье к позднему палеолиту происходил в разных районах Старого Света по-разному — в одних раньше, в других позже, и какое-то время неандертальцы и первые представители гомо сапиенс сосуществовали вместе, одновременно жили на Земле. Граница между ними — не горизонтальная, прямая, а зигзагообразная линия.

Кроме того, ряд археологов резко отделяют неандертальца от кроманьонца: первая форма признается чрезвычайно примитивной. Раньше общепринятым было мнение, что неандертальцы, населявшие Европу, создатели замечательной по своему техническому совершенству мустьерской культуры, были не чем иным, как тупиковой ветвью развития и физически не могли эволюционировать в человека современного вида. Но тогда откуда появились кроманьонец и позднепалеолитическая индустрия? Антропологи отвечали — с Ближнего Востока. Именно там существовала прогрессивная форма неандертальца, и она путем метисации (смешивания разных типов неандертальцев) дала начало современному роду человеческому. Возникший в Восточном Средиземноморье гомо сапиенс начал распространяться по Земле, двигаясь в разные стороны и всюду вытесняя, вернее уничтожая, неандертальцев.

С этим положением не согласны многие археологи, и я в том числе. Мы видим явную преемственность между мустьерской и позднепашеолитической культурами. Взять, например, развитие мустьерской культуры в позднепалеолитическую в Южном Таджикистане. У нас пока нет антропологических находок, но зато есть четкая линия чисто археологических материалов. Они показывают — поздний палеолит стоянки Шугноу вырастает из предшествующих местных мустьерских памятников. И совсем не надо ждать прихода сапиенса из далеких западных краев. Но спор этот далеко не закончен.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Нет никаких оснований для того, чтобы отрицать эволюционное развитие кавказского мустье из предшествующих ашельских культур. Конечно, какие-то посторонние влияния могли иметь место, но в целом это местная, как говорят археологи, автохтонная культура. Она выросла на месте и существовала в достаточно сложных климатических условиях, порой в периоды различных стадий вюрмского оледенения. Основной охотничьей добычей жителей кавказских пещер в мустьерскую эпоху оставались пещерный медведь и олени.

Детальное изучение природной обстановки на Кавказе по материалам мустьерских пещерных стоянок позволяет более определенно, чем где-либо в другом районе нашей страны, указать возраст мустьерских стоянок. Получается, что время их существования заключается в рамки первой половины вюрмского времени. В общем, это обычный для европейского мустье возраст такой культуры. По всей очевидности, радиокарбоно-вые даты, охватывающие период от 49 до 35,6 тыс. лет, не могут отражать действительный возраст мустьерских памятников Кавказа, так как их начальная стадия лежит за пределами возможности метода.

Нельзя   не   отдать   должное   исследователям   кавказских   пещер,   и   прежде  всего   В.   П.   Любину,   М.   М.   Гусейнову, Д.  М.  Тушабрамишвили, Б. Г. Ерицяну и другим. Нелегкое это   дело   колать   пещерный  памятник.   Часто   в  холодной  и    а влажной пещере, где капает с потолка, а луч солнца никогда не согревает отдаленные углы, на холодной и сырой земле,  иногда под угрожающе нависшим сводом, археолог проводит  часы, дни и месяцы. А чего стоят огромные глыбы, упавшие   — с потолка и преграждающие путь вниз,— сколько сил и времени   125 поглощает борьба с ними. И как трудно разобраться во всево зможных размывах и ямах, изогнутости слоя. Поистине, раскопки  пещеры — это  обычное  терпение  археолога,  увеличенное в несколько раз.

Разнообразию мустьерских индустрии Кавказа может позавидовать любой исследователь палеолита. Всего здесь насчитывается 400 мустьерских памятников — значительно больше половины всех известных на территории нашей страны. Из них

 50 пещерных, в том числе многослойных, в иных случаях образующих целую систему поселений в различных ярусах сложно построенных пещерных систем (Цуцхватская, Кударская карстовые системы). Имеются и две открытые стоянки с сохранившимся культурным слоем.

Мы уже говорили об эстетическом чувстве ашельских мастеров, умевших делать удивительно красивые и симметричные бифасы. То же стремление к симметрии, сохранению выдержанных пропорций, к стандартизации своих орудий, четкой огранке поверхности заготовок сохранили и мустьерцы. Особенно красивы орудия в памятниках с хорошо развитой леваллуаз-ской техникой. Очень часто края таких пластин совсем не надо было подправлять, настолько тонки и остры были они. А треугольные пластины стали одной из главных форм пластин леваллуазского типа. Они словно сделаны штампом.

Для мустьерских индустрии Кавказа характерно полное преобладание односторонней обработки. Наконечники копий, обработанные с двух сторон, чрезвычайно редки. Набор орудий может на первый взгляд показаться монотонным. В действительности он очень разнообразен — помимо традиционных для мустье всех стран остроконечников и скребел имеются зубчатые орудия, орудия с выемками, скребки. Индустрии различных стоянок отличаются как по исходному материалу, так и по размерам и характеру вторичной обработки — ретуши. Ретушь в мустьерское время приобретает важнейшее значение для производства орудий и имеет весьма разнообразный характер. Эти различия между инвентарем мустьерских стоянок Кавказа позволили В. П. Любину выдвинуть идею о существовании здесь нескольких локальных культур. Но другие ученые при-«    нимают их за технические варианты.

Мустье Кавказа играет важную роль в представлениях о  заселении Русской равнины в ту эпоху. Правда, с открытием о    мустьерских слоев в Королево, возобновлением и расширением в 60—70-х гг. работ на мустьерских стоянках Крыма решающая а    роль Кавказа в этом заселении потеряла свое значение. Неандерталец, преодолев горы Кавказа, не должен был ограничиваться   только   предгорьями   Северного   Кавказа.   Очевидно, ^    группы   неандертальцев   продолжали   движение   на   север   и —    столкнулись там с уже живущими на Украине и в Крыму 126   другими образованиями неандертальских людей. Такие образования   в   свое   время   предложили   называть    предплеменами

(Еще не оценили)

Загрузка...

После книги «Экономическая политика термидорианской реакции» историк в 1930 — 1947 гг. опубликовал еще двенадцать статей на страницах центральной прессы и научных сборников Львова, Харькова, Одессы, а затем обобщил результаты своих исследований в большой работе «Термидор. Очерки по истории классовой борьбы во Франции в 1794 — 1798 гг.» (Одесса, 1949). Его труд посвящен тща-тельному анализу социально-экономической жизни Франции этого периода. В отличие от Н. И. Кареева, который также занимался изучением этого сюжета, он исследовал социальный состав парижских секций, классовую борьбу в них в период Термидора, составил их соответствующую карту, приложенную к монографии. «Термидор» К. П. Добролюбского в полной мере учитывал труды и документы, изданные усилиями А. Олара, А. Матьеза, Ж. Лефевра, другими французскими историками, но на «Великий страх» Ж. Лефевра ссылок в работе одесского историка нет. Следуя традиции Н. И. Кареева, вопреки принятой в то время (и до недавнего времени) в советской историографии точке зрения Н. М. Лукина, ученый признавал термидорианскую реакцию логическим продолжением революции. Замечание В. А. Дунаевского о том, что «с конца 20-х годов» работы, посвященные французской революции, «несли уже отпечаток, в большей или меньшей степени культа личности Сталина» т, полностью подтверждается при сравнении двух трудов К. П. Добролюбского о Термидоре. Если в работе 1930 г. есть всего лишь одна ссылка на К. Маркса, то в последней автор неоднократно ссылается на труды К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, И. В. Сталина (библиография включает и «Замечания на конспект учебника «Новая история» Сталина, Жданова, Кирова). Благодаря Сталину, Французская революция, как отметил В. А. Дунаевский, очень быстро «деградировала» в ранг буржуазной революции конца XVIII в. Эта терминология долгое время сохранялась в советской лиретатуре 1Э7. Сохранялась до тех пор, пока совместными усилиями западных «ревизионистов» и ученых постсоветского периода не были пересмотрены все концепции Французской революции 1789 г.

К. П. Добролюбский был автором многочисленных рецензий на труды Е. В. Тарле, А. 3. Манфреда, А. Матьеза, А. Сэ и других историков революции, писал многие статьи для Большой Советской Энциклопедии по проблемам Французской революции. Не изданными остались две его статьи, посвященные И. В. Лучицкому и Н. И. Ка-рееву. Среди его учеников наиболее известными продолжателями его труда как в исследовании, так и в преподавании являются Н. И, Владимирова (доцент Одесского университета) и Т. Г. Солта-новская (доцент Львовского, а ныне Киевского университетов). В период преподавания К. Н. Добролюбского в Одесском университете учился исследователь проблемы «Россия и Великая французская революция» К. Е Джеджула, профессор Киевского университета.

К. П. Добролюбский принимал участие в создании труда «Французская буржуазная революция 1789 — 1794 гг.» (Под ред. В. П. Волгина, Е В. Тарле. — М., 1941), который явился результатом усилий большого авторского коллектива. Над его созданием трудились 26 историков, и среди них такие, как Е В. Тарле, К, П. Добролюбский, Т. В. Милицина, Ю. Л. Мошковская, Ф. В. Потемкин, А. И. Молок. Е В. Тарле, рецензировавший книгу, отметил, что в ней представлена «всесторонняя разработка» проблем Французской революции и достаточно детально изложена фактическая сторона ее событии. Большому авторскому коллективу удалось, по мнению ученого, достичь «единства изложения и понимания экономических, социальных и политических процессов во Франции эпохи революции, как и явлений в области культуры, которым уделена специальная глава» «*. Работа содержит и солидный историографический обзор. Она завершает первый этап развития советской историографии Французской революции. В основе этого труда лежат концепции Н, М. Лукина, роль которого в становлении советской научной школы изучения революции неоднократно освещалась в литературе °*.

В трудах Н. М. Лукина мо, ученика Р. Ю. Виппера, были даны следующие принципиальные оценки: периодизация революции (заимствованная Н. М. Лукиным в основном у Г. Кунова), проведение аналогий между двумя революциями — Французской революцией 1789 г. и октябрьской социалистической революцией 1917 г, сформулирована концепция якобинской диктатуры как власти, опиравшейся на блок демократических сил; определено отношение ко всем ее мероприятиям в области внутренней и внешней политики; сформулирован образ Робеспьера как великого вождя революции; якобинский террор провозглашен «политической необходимостью» и мерой, которую энергично требовали парижские секции и народные общества; Ж. Дантон и жирондисты представлены как политики, «которые плохо понимали нужды народных масс», ибо поставили на первый план «политическую свободу и равенство»; всесторонне оценены результаты революции, и в частности Термидор как поражение ее. Взгляды Н. М. Лукина надолго закрепились в советской историографии революции 1789 г.

Нее время Е. Б. Черняком. Е. Б. Черняк считает, что «дантовский вариант» был бы предпочтительнее для революции |43 (подробнее речь об этом пойдет ниже).

В первые годы советской власти в Харькове было сосредоточено значительное число профессиональных историков, работавших в научных учреждениях и высших учебных заведениях. В городе функционировали университет, солидное, с прочными традициями историко-филологическое общество, вновь основанная при советской власти научно-исследовательская кафедра истории Украины, позже преобразованная в Институт истории украинской культуры, который возглавил академик Д. И. Багалий. Основные силы столичных историков были заняты исследованиями проблем отечественной истории, но и вопросам всеобщей истории в 20 — 30-е годы уделялось серьезное внимание.

Еще Н. И. Кареев писал 6 том, что русская переводная литература по истории революции 1789 г. «занимает первое место во всей Европе».

Значительная работа украинских историков по исследованию революции находила отражение на страницах журнала «Прапор марксизму», органа украинского Института марксизма (затем марксизма-ленинизма). В период до 1930 г. на его страницах выступали О. Л. Вайнштейн, К. П. Добролюбский, А. Камышан, И. Либер-берг, М. Володина с результатами собственных исследований и с рецензиями на документальные публикации или труды советских и французских историков. Начало 30-х годов было рубежом в деятельности издательства «Пролетар» и журнала «Прапор марксизму». С этого времени они свернули работу по изучению Французской революции и занялись разработке и освещением актуальных вопросов внешней и внутренней политики , историко партийной проблематикой. Многие историки Французской революции в России и Украине были репрессированы либо претерпели гонения. В ноябре 1929 — январе 1930 г. был обвинен в контрреволюционной деятельности академик Е. В. Тарле, упоминавшийся в деле «промпартии». Ученому вменили в вину теорию, якобы выдвинутую им в 1905 г., согласно которой «рабочий класс никогда в истории не играл и не может играть самостоятельной роли», обвинили в проповеди «общности интересов» пролетариата с буржуазией, а также в «чудовищной фальсификации кардинальных проблем Великой французской революции» 1И. За «проработками» на страницах партийной печати, на заседаниях Института истории при Ленинградском отделении Комакадемии и Ленинградского отделения Общества историков-марксистов последовала высылка ученого в Алма-Ату, к счастью, кратковременная.  В июне 1940 г. умер в сталинских застенках тяжелобольной академик Н. И. Лукин, арестованный в августе 1938 г. На судебном заседании Верховного суда  от 26 мая 1939 г. он отказался от своих показаний, данных на предварительном следствии потому, что «не мог терпеть физические воздействия» 161. Были репрессированы его ученики, крупные советские ученые, специалисты по истории Французской революции: А. 3. Манфред (к счастью, реабилитирован в 30-х годах), В. М. Далин (реабилитирован после XX съезда партии) и многие другие.

Широкая волна репрессий коснулась и историков Украины, в том числе специалистов по всемирной истории. В 1930 г. был арестован и впоследствии расстрелян в тюрьме академик М. И. Яворский, который возглавлял украинский Институт марксизма-ленинизма и украинское Общество историков-марксистов.

Неизвестной осталась и судьба И. И. Либерберга, профессора Киевского университета, члена-корреспондента Всеукраинской Академии наук, который в 1935 г. руководил Институтом еврейской культуры. Он должен был возглавить Еврейскую автономную область, но в 1937 г. был арестован 171. В 1926 г. на открытом заседании пленума .марксистско-ленинского межвузовского семинара в Киеве, позже превращенного в научно-исследовательскую кафедру марксизма и ленинизма при ВУАН, он выступил с докладом «Формы и типы политических организаций накануне Французской революции», часть которого была опубликована ,72. Его перу принадлежала и книга о революции 1789

Итоги этих гонений против интеллигенции подведены на страницах исторического альманаха, изданного силами ученых России. Они печальны и общеизвестны: это — огосударствление и монополизация науки; ее тотальная идеологизация, торжество в науке идеологических предрассудков; организационное закрепление «партийности» науки; отъединение от мирового научного сообщества; низведение гуманитарных наук в разряд второстепенных; вытеснение нравственных норм з научного сообщества; увеличение бесправия и зависимости основной массы научных работников.

В наши дни только начался непростой процесс возвращения науки России, Украины и других стран СНГ к своим истокам, ее обращения к достижениям мирового научного сообщества.