Сочинения

(1голосов, средний: 4,00 out of 5)

Загрузка...

Влияние экономического направления современной французской историографии нашло отражение и в структуре университетов: к традиционным кафедрам древней, средней, новой и современной истории присоединилась кафедра экономический и социальной истории. С 1935 г. ее возглавил М. Блок, а позднее — Эрнест Лабрусс, который также руководил в Сорбонне Институтом социально-экономической истории. В деле изучения социальной истории, истории классов, социальных структур, положения различных классовых прослоек в обществе немалая заслуга Э. Лабруаса и коллективов, которые он возглавлял. Ж. Лефевр, будучи председателем рабочей группы по изучению социальных структур в новое и новейшее время, созданной Э. Лабруссом, плодотворно трудился для организации исследований.

[smszamok]

Воплощение в практику исторических исследований идей Л. Февра и М. Блока началось после второй мировой войны62. Статистика диссертаций наглядно показывает направление исследований в послевоенном университетском мире Франции. В 1961 г. работы по экономической и социальной истории составляли в области новой и новейшей истории 41 % всех диссертаций и 40 % дипломов63. Совершенно по-иному переписана история средних веков, благодаря трудам М. Блока64 . Менее чем других периодов истории экономическая волна к 60-м годам коснулась античности. Как писал Ж. Глениссон, «учреждения, религии играют там еще главную роль», но уже тогда начали появляться работы, ставящие проблемы экономической истории.

Изучение социально-экономической истории было, по выражению Ю. Л. Бессмертного, «флюсом» в творчестве М. Блока66. Но при этом ни М. Блок, ни тем более Л. Февр на исследовании экономических процессов не замыкались. Источником развития цивилизаций, считали основатели «Анналов», является стремление людей к самоусовершенствованию и делали вывод, что в центре истории — человек, люди, но не абстрактные люди, а взятые в рамках того общества (М. Блок) или той цивилизации, культуры (Л. Февр), членами которой они являются. В подходе к пониманию цивилизации Л. Февр исходил из общеметодологических идей, которые создавали интеллектуальный климат его эпохи: историк цивилизации должен изучать как ее объективные характеристики и процессы, идущие на разных уровнях, так и ее высшее оправдание — человека. Глубокая специфичность истории, ее главное предназначение состоит в том, что это наука о человеке. Данный постулат является лейтмотивом школы «Анналов».

Фран^зекая историография 20 — 30-х годов XX в. не только делала повторные (после марксизма) открытия научных парадигм, но, испытывая в большей степени влияние идей неокантианства, она отстаивала важнейший методологический тезис об истории как науке об индивидуализме, о природе человека, социальной многофакторной детерминированности его поступков, социальном и индивидуальном сознании исторических эпох, мировидении социального человека. М. Блок, Л. Февр, Ж. Лефевр ввели в историческую науку ключевое понятие ментально, дали образцы его изучения и наметили пути дальнейших исследований в этой области. Постановка проблемы ментальное логически приводила М. Блока и Л. Февра к сотрудничеству с психологией и социологией. «История, — писал Л. Февр, — аристократична по своему происхождению», поэтому «она имела глаза лишь для того, чтобы видеть королей, принцев, вождей народа и армий»»67 Чтобы воздать должное «анонимным массам», чья деятельность была «посвящена великим нуждам истории», история должна вступить в тесное сотрудничество с двумя дисциплинами — психологией, которая поможет ей узнать индивидуума, и социологией, изучающей группу. Заслугой Л. Февра и М. Блока был их призыв к историкам обратиться к изучению не великих людей, а человека, взятого из массы. При этом они справедливо подчеркивали, что индивидуум испытывает на себе «сотрудничество масс», мысли среды, так как он есть лишь то, что позволяет ему его эпоха и его социальная среда68. Понять умонастроение индивидуума, писал Л. Февр, значит понять само время, в котором он жил. Критикуя книгу Ж. Лагарда «Исследование о политическом духе Реформы» (1926), Л. Февр отмечал, что гларное усилие историка, желающего понять реформацию XVI в., должно сосредоточиться на том, чтобы понять ее людей, но вовсе не на том, чтобы восстанавливать весь арсенал юридикс-схоластической диалектики. Эту точку зрения разделял и М. Блок. «За чертами пейзажа, орудиями или машинами, за текстами и учреждениями, по видимости наиболее изолированными от тех, кто их создал — люди, которых нужно схватить», — писал он.

История, конечно, изучает и не может не изучать «реальные, глубокие и многочисленные мотивы движения больших масс», которые заставляют «национальные коллективы объединяться и сотрудничать» или «восстанавливают одни против других до смертной ненависти». Эти мотивы, по Л. Февру, «географические, экономические, социальные, в такой же мере, как и интеллектуальные, религиозные и психологические»70. Но будучи наукой о человеке, история должна заниматься поиском смысла деятельности человека (Г. Риккерт). И в этом высшее оправдание необходимости для истории вести диалог с психологией.

Для Л. Февра «пылкая игра духовных или психических сил», обнаруживается во всех проявлениях человеческой деятельности, — как «в дипломатии и политике, так и в экономической жизни…». Напомним, что М. Блок также считал объектом исторической науки «человеческий дух», а исторические факты представлял себе в качестве психических реальностей. Исследователи творчества Л. Февра давно определили причины, заставившие его посвятить свое творчество не экономической истории, а исторической психологии — создать превосходные труды о Рабле и его «атеизме», о Лютере и интеллектуальной эпохе, его породившей, о Маргарите Наваррской

и любви небесной и земной. «Экономическая и социальная история, конечно, оспариваемая, игнорируемая, непризнаваемая, тем не менее имела намеченные пути, по которым могла следовать, быть может, не без трудностей, но, во всяком случае, без больших тревог относительно своего объекта и статуса». Иным было положение с исследованием социальной психологии. Бросая вызов традиционной историографии на одном из ее привилегированных полей, Л. Февр занимался исследованием индивидуальной судьбы и видел в этом возможность уловить «игру взаимных причин», установить взаимодействие «между экономикой, политикой и культурой», между «манерой думать и чувствовать и способом производства», не упуская из виду тот факт, что все вызовы исторической среды «имеют один конкретный результат, который называется жизнью». М. Блок еще раньше Л. Февра дал блестящий и единственный в своем роде образец изучения социальной психологии средневековья в книге «Короли-чудотворцы» о Капстингах, излечивавших больных золотухой методом касаний, наложением рук. Сюжет книги подсказан исследователю братом, врачом. Логика анализа М. Блока такова: предмет истории — люди, люди во времени, т. е. в определенной среде, их взаимоотношения — выражение социальной структуры общества, атрибутом которой является социальная психология. Социальная сфера у М. Блока выступает как результат взаимодействия объективных условий и их психического восприятия. Внимание к проблемам ментальности средневековья проявилось и в большом исследовании М. Блока «Феодальное общество», хотя Л. Февра не вполне удовлетворили страницы, посвященные «религиозной психологии».

Л. Февр обосновал необходимость междисциплинарного подхода к изучению ментальности человека определенного общества. Размышляя над причинами повышенной эмоциональности людей европейского средневековья, столь блестяще исследованной голландским историком И. Хейзингой, книга которого «Осень средневековья» (1932) была переведена на русский язык лишь в 1988 г., Л. Февр обращает внимание коллег-историков на многие моменты. Он размышляет над значением резко расчлененных ритмов времен года, суточных ритмов, контрастов условий материальной жизни, отмечает особенности психики людей, пребывающих в состоянии постоянного недоедания и т. д. Сколько же наук должно поддерживать сотрудничество истории и психологии? Конечно, это науки, изучающие материальную жизнь прошлого: от археологии до экономической науки, опирающейся в свою очередь на данные исторической географии; медицина; история питания; науки, предметом которых является исследование технических материалов, используемых в определенную эпоху в отделенном обществе, ибо они тоже «порождали определенные искажения и пробелы в представлениях людей о мире, жизни, религии, политике»; филология и семантика, способные дать ценнейшие сведения о жизни как древних цивилизаций, так и сельских общин; иконография, которая «даст возможность понять переход от одной знаковой системы к другой и восстановить историю «религиозных чувств» и т. д.

В тесной связи с постановкой проблемы ментальности во французской историографии непосредственно критиковалась марксовая теория «базиса-надстройки» как упрощающая исторический процесс и механизм исторического движения, как парадигма, предполагающая противопоставление материального и идеального, выдвигающая классовую борьбу в качестве универсального фактора «объяснения истории» и сводящая ее «к непосредственным столкновениям в сфере экономики». Теория Маркса подвергалась критике даже таким ученым, как Ф. Бродель80, который вполне определенно высказал в письме к В. М. Далину свое глубокое уважение к К. Марксу, к его главному произведению «Капитал», и полагавшему, что в своей «Материальной цивилизации» он творчески развивает и дополняет усилие предшественника.

[/smszamok]

Теория «базиса-надстройки» давно вызывала сомнения и у российских исследователей. Как вспоминала Е. В. Гутнова, академик С. Д. Сказкин «„указывал на недостаточную разработанность марксова учения о базисе и надстройке, ученый подчеркивал опосредованность влияния социально-экономических структур на идейную жизнь общества, наличие между ними многих промежуточных сфер человеческого духа, отмечал, что каждый из элементов идеологии — право, мораль, социальные учения, философские построения и, наконец, религия — имеют свою особую историю». Данные мысли ученого были высказаны в 1943 г. во введении к его книге «Основы средневекового миросозерцания». В те времена это была «опасная тема».

(Еще не оценили)

Загрузка...

Эта мысль Л. Февра имеет общенаучное значение и в настоящее время. Историки М. Наринский и В. Карев считают, что в общей системе ценностей европейской цивилизации — «ее средоточием, нервным центром был и остается Человек», и подчеркивает «громадное влияние на европейскую мысль категорического императива И. Канта, основанного на убеждении, что всякая личность — самоцель»»; в этом контексте, следуя логике их анализа, получает общеевропейское звучание «Декларация прав человека и гражданина…» 1789 г.

Ф. Бродель, сменивший в 1956 г. Л. Февра в качестве главы школы и олицетворявший «Анналы» второго поколения, сказал о том «новшестве из новшеств», которым была программа «Анналов»: «борьба развивалась теперь на одном единственном поле битвы (поле истории. — Л. Т.), куда стягивались все отрасли исследования: единая наука противостояла всем прочим». Касаясь проблематики собственно исторической, Ф. Бродель отметил «… стремление охватить самый широкий спектр вопросов — от общественной иерархии до идеологии и социальной психологии»», и все же главное внимание «уделялось истории экономической». Конечно, «Анналы» заполнили существовавшую во французской исторической науке лакуну, обратившись к изучению экономической и социальной истории; если усилия А. Матьеза и Ж. Лефевра в этом направлении сосредоточивались на одном исследовательском поле — истории Французской революции, то «Анналы», во-первых, это поле значительно расширили, охватив всемирную историю, а, во-вторых, их самоцелью и было постижение истории экономической и социальной в контексте всемирной, глобалгной,тотальной истории. И здесь начиналось расхождение между «Анналами» и А. Берром, который отметил, что они «освещают лишь один аспект жизни обществ». Этот «булавочный укол» А. Берра вызвал ответ Л. Февра, который, как писал Ф. Бродель, ««.вскользь упомянул о довольно слабом знакомстве Анри Берра с содержанием «Анналов».

Школа «Анналов» стала крупнейшим в западноевропейской историографии центром изучения экономической истории. Считая так же, как и А. Берр, что историк не может не ставить вопрос о причинах описываемых им событий и явлений, «Анналы» указывали, что эти причины нужно искать в сфере экономической. Л. Февр писал, что преимущество экономики над политикой так же старо, как сам мир, но особенно ясно оно проявилось во второй половине XIX в. «Покупка Дизраэли акций у хедива Измаила была главным фактором английской политики в Египте с 1875 г., железная дорога в Герате помогла разразиться конфликту, часто предсказываемому, между Россией и Англией»35. Великими двигателями мира Л. Февр называет «капитал, кредит, индустрию, организацию купли и обмена»36. Реалистична оценка Л. Февром причин первой мировой войны. Он пишет, что «проблема минералов, горючего, сбыта товаров и промышленных кредитов — это было главным в определении положения людей и стран в 1914 году»37.

Сделав журнал и другие основанные и возглавляемые им центры, о которых речь пойдет ниже, мощными средствами изучения экономической истории, Л. Февр свой труд ученого посвятил истории социальной психологии. Исследовательским полем М. Блока было изучение аграрной истории средневековья, которое осуществлялось им на основе междисциплинарного метода. Естественность, логичность применения такого метода отмечалось многочисленными французскими, другими зарубежными и русскими исследователями творчества Л. Февра и М. Блока38. Тотальная история не могла не стать междисциплинарной, не развить такой важнейшей методологической парадигмы, какой является метод междисциплинарного подхода к изучению истории, в том числе истории экономической. Новые принципы подхода к экономической истории были изложены в первом номере журнала «Анналы», который открывался обращением «К нашим читателям».

Поставив перед историками задачу изучения социально-экономической истории, Л. Февр и М. Блок объективно не могли не вести диалог с марксизмом. На вызовы марксизма они отвечали созданием широких обобщающих работ в этой области. Например, фундаментальное исследование М. Блока «Характерные черты французской аграрной истории» было, по существу, книгой  об истории французской деревни, охватывающей период от раннего средневековья до конца XVIII в. Подчиняя изложение материала хронологическому принципу, М. Блок повествует о следующих сюжкетах: процессе земледельческого освоения территории страны, типах  общинных порядков в различных районах, истории сеньории, истории крестьянства, зарождении капитализма в сельском хозяйстве, пережитках общинных порядков и судьбах крупной и мелкой хмельной собственности в новое время. В центре его внимания оказывались история орудий труда, история форм полей, история форм зависимости феодального крестьянства, причем «при рассмотрении эволюции крестьянства М. Блок обоснованно выдвигает на первый план не юридический статус отдельных групп., а социально-экономическую дифференциацию» .

Как считала А. Д. Люблинская, книга М. Блаока выделялась среди французских исследований на эту тему41 не только потому, что она выгодно отличалась широтой обзора аграрного строя всей страны, не только потому, что этот обзор дан на фоне развития европейского феодализма в целом, с использованием того богатого фактического материала, который был накоплен европейскими историками, но и потому, что здесь М, Блок по-новому подошел ; к анализу поставленных им проблем, что дало ему возможность подметить важные особенности французского феодализма, прийти 1к новым выводам по данному вопросу.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Школа «Анналов» Л. Февра и М. Блока совершила настоящую революцию в историографии, что ныне признано мировой наукой. Влияние разработанных ею методологических парадигм прослеживается в европейской и американской историографии XX в.

Положительным моментом, характеризующим основателей школы «Анналов», было их выступление в защиту истории как науки, которое в контексте идейных споров 20 — 30-х годов, приобретало особое значение. Л. Февр и М. Блок признавали реальность и познаваемость исторического прошлого, но считали, что история как наука не может оставаться неизменной, она должна менять свои методы, совершенствовать способы поиска истины, подчиняясь общему ритму развития наук.

[smszamok]

Отрицание, развенчание старой эмпирической, фактографической, «историзирующей» истории и постулирование своей концепции истории основателями «Анналов» происходило параллельно. Выступления Л. Февра против старой традиционной историографии часто носили характер личных столкновений с Ш. Сеньобосом и Карлом V (прозвище Ланглуа), употреблявшееся Л. Февром и М. Блоком, в полемике с ним и другими историками, придерживавшимися старых концепций). Статьи Л. Февра, в силу особенностей его темперамента, отличались полемическим задором и даже резкостью (он не злобствовал, а развлекался сам ч развлекал других)

Ж. Лефевр был участником того широкого движения за обновление методологии истории, которое разворачивалось во Франции. Ученый также критиковал традиционную историографию, но его критика по тону была ближе к критике М. Блока.

М. Блок и Л. Февр неоднократно писали о значении огромных социальных перемен, происшедших в мире после первой мировой войны, для судеб истории как науки; в этом же плане они постоянно подчеркивали влияние общего прогресса наук, например, открытия теории относительности, которая «по-новому ставила традиционный вопрос о причинности.., ломала теорию детерминизма — этого непоколебимого столпа классической истории»3. Несмотря на то что основатели «Анналов», по мнению их французских и русских последователей, были «традиционно далеки от истории и весьма неблагосклонны к эпистемологическим штудиям», именно в их трудах раньше всего проявились новые взгляды на предмет истории, ее методы достижения истины, на проблемы социальной значимости этой науки.

Многие положения программы «Анналов», высказанные в 20 — 30-е годы, были прогрессивными и справедливыми. К таковым прежде всего следует отнести вопросы социальной значимости истории как науки, связи между прошлым и современностью. В противовес традиционной историографии, которая под видом объективности требовала от историков устраняться от всех проблем современности, быть выше политических, религиозных, идеологических симпатий и антипатий своего времени, Л. Февр и М. Блок со всей решительностью заявили, что такая история лишена социальной полезности, а, следовательно, и всякого смысла. Л. Февр со свойственной ему иронией высмеивал историков, которые «хорошо работают, делают историю с таким же прилежанием, как их старые бабушки вышивают по канве», с единственной целью «точно знать, как она происходила, со всеми подробностями».

На протяжении всей жизни Л. Февр задавал себе вопрос, имеет ли он право посвящать истории свою жизнь, увлекать за собой молодежь, тогда как столько других дел требовалось от граждан6. И всегда отвечал на этот вопрос утвердительно. Л. Февр считал, что занятия историей имеют высокую гражданскую полезность и ценность. «История должна объяснить мир миру», отвечать на вопросы, которые ставит себе человек сегодня, объяснить сложную обстановку, среди которой он будет бороться не так слепо, если «будет знать происхождение вещей». Историк, достойный этого имени, должен правильно понимать современность через прошлое, а прошлое через настоящее. Этот важный методологический тезис отстаивали Л. Февр и М. Блок. Последний справедливо отмечал, что «сама идея, что прошлое в качестве лишь такового могло бы быть объектом науки, абсурдна»9. Выдвижение этого тезиса было несомненной заслугой основателей «Анналов»: они понимали факт единства исторического процесса, взаимосвязи и взаимообусловленности всех исторических событий, горячо желали поставить историю на службу современности, сделать историка гражданином.

Об искренности этих желаний свидетельствуют судьбы М. Блока и Л. Февра, которые в суровый для их родины час испытаний стали участниками движения Сопротивления, а М. Блок, мужественный патриот и антифашист, погиб в борьбе за неза- чсимость и свободу Франции.

История способна стать наукой, отвечающей нуждам людей своего времени, если она будет усовершенствовать свои приемы и методы исследования. Традиционная историография не поднималась над повествованием о политических событиях и объяснением их намерениями и действиями участников, она стала «мертвой и иссохшей вещью в руках неверных наследников Мишле».

«Анналы» считали необходимым изучать человеческое общество во всей его полноте, взаимосвязанности и взаимообусловленности всех его компонентов — материальной экономической жизни, социальной жизни и человека в природном, социальном, историческом контексте; всё проявления духовной жизни общества на разных уровнях и ментальное человека, определяемой исторической эпохой.

Каковы подходы историка к этой всеохватывающей проблематике? Традиционная позитивистская историография отвечала на это  вопрос однозначно — «история делается по документам», «тексты, ничего, кроме текстов», никаких выводов и обобщений; когда все документы будут изучены, будущие поколения историков скомпонуют созданные труды в обобщающие построения «научного характера»; никаких теорий, законов, причин, рассуждений об уроках истории .

В историографии России это движение шло скорее от восприятия марксизма, а на французскую историческую мысль радикально влияли идеи Э. Дюркгейма, А. Берра, Ж. Жореса, Ф. Симиана. Развивая эти идеи, Л. Февр и М. Блок настаивали на необходимости тесного сотрудничества истории и философии, прививали историкам «вкус к общим идеям», настойчиво пропагандировали мысль о том, что «историческое исследование» должно руководствоваться общей идеей. Историк не должен бояться обобщений, не должен бояться теории, считал Л. Февр, справедливо полагая, что «теория есть само выражение науки» и должна служить для объяснения фактов.

В отличие от Л. Февра Ж Лефевр признавал и за политической, повествовательной историей право на существование, но предпочтение все же отдавал истории-синтезу, соединению истории и философии, полагая необходимым для истории обретение объяснительных функци.

В своих рецензиях, статьях, книгах Л. Февр был безжалостным к историкам, которые хватали «без различия все, что попадается в куче документов»м, и связывали незначительные детали без рабочей гипотезы.

[/smszamok]

М. Блок был так же, как и Л. Февр, непримирим в отношении эмпиризма. Критикуя приверженцев традиционной истории, М. Блок писал, что исторические работы «серьезного характера» автор обязательно сопровождает списком архивов, которые он использовал, сборников документов, которые он изучал, но этого недостаточно. «Всякая историческая книга, достойная этого имени, должна содержать главу, которая называлась бы приблизительно так: «Как я могу знать то, что я хочу сказать»15, — писал М. Блок.

Важнейшей методологической парадигмой первых «Анналов» был тезис об истории-проблеме. Историческая действительность самая сложная из всех реальностей, писал Л. Февр. «Может ли историк погружаться в ее исследование без компаса, полагаясь на «Случай», как на бога?»

(Еще не оценили)

Загрузка...

Упрочение республиканского строя во Франции создало благоприятные условия для оживления исторической науки. Улучшилась постановка университетского преподавания истории. С 1876 г. факультеты словесности университетов, благодаря кредитованию, были расширены, обеспечены библиотеками. С 1894 г. был учрежден «аттестат высшего образования», что явилось для студентов дополнительным стимулом к регулярному посещению лекций и усердному занятию историей.

Закрытые Французской революцией и возрожденные Наполеоном I в форме разрозненных факультетов, университеты долгое время были частью одной структуры, объединяющей среднюю и высшую школы. Эта школа стала первым

[smszamok]

научным заведением Франции, где историков обучали методом семинаров, заимствованным в Германии. «Семинар, а не класс был жизненной клеткой; практические упражнения, а не лекции были средством обучения», — писал американский исследователь Томсон.

В течение трех лет, которые ученик проводил в стенах школы, он сдавал экзамен или защищал диссертацию для получения первой ученой степени лиценциата.

Габриэль Моно после возвращения из Германии в 1865 г. начал вести в IV секции семинар по средневековой истории. Он преподавал до 1905 г. С 1895 по 1912 г. был президентом IV секции. Г. Моно высказывал надежду, что именно эта школа практикой подготовки своих учеников должна была «заставить исчезнуть разрыв между эрудицией и литературой» «, т. е. устранить недостатки Школы Хартий и Нормальной школы.

С начала своего основания IV секция публиковала коллекцию под названием «Библиотека Практической школы Высших знаний» и «Ежегодник», где печатались отчеты о годовых конференциях секции, программы преподавания, различные статьи 32.

Практическая школа высших знаний была расширена, государство выделило ей небольшие средства. Начавшая свою деятельность «с горсткой студентов» и «полдюжиной профессоров», эта школа уже в начале 80-х годов насчитывала «двадцать пять профессоров, ведущих более пятидесяти курсов» по различным историческим дисциплинам и.

Это учебное заведение, развивавшееся под большим влиянием форм и методов немецкой исторической науки, сыграло важную роль в деле подготовки кадров историков высшей квалификации. Школа готовила не только преподавательские кадры для высших учебных заведений страны, но и научных сотрудников для библиотек, музеев, научно-исследовательских институтов (например, для французской школы Дальнего Востока, Французского института восточной археологии в Каире и т. п.). Ее плодотворная деятельность продолжается и в настоящее время.

После франко-прусской войны во Франции усилился интерес к изучению истории международных отношений. С 1872 г. здесь успешно функционировала Школа политических знаний — центр изучения дипломатической истории. В ней долгое время преподавал профессор Альбер Сорель, работы которого стали блестящим образцом традиционной истории дипломатии XVIII — XIX вв. Перу А. Сореля принадлежит ряд работ, из которых самой крупной является «Европа и французская революция». Мастерски написанная, содержащая большой документальный материал, она принесла славу своему создателю. А. Сорель, принадлежавший к правому крылу республиканцев, излагал в ней консервативную и националистическую историческую концепцию. Он преувеличивал роль Франции в международной жизни, идеализировал значение деятельности Наполеона I, переоценивая прогрессивность преобразований, проведенных в покоренных им европейских странах.

Научная ценность его труда состояла в попытке показать взаимозависимость внешней и внутренней политики.

Эта же тенденция свойственна и трудам другого видного специалиста по истории дипломатии Антонена Дебидура «Дипломатическая история современной Европы» и «Дипломатическая история Европы со времен Берлинского конгресса до наших дней». Так же, как и А. Сорель, А. Дебидур привлек для написания дипломатической истории разнообразный материал, обращая внимание на внутреннюю политику, учитывая в определенной мере революционные и национально-освободительные движения. Однако А. Сорель и А. Дебидур были далеки от того, чтобы попытаться выяснить глубинные движущие силы дипломатии. Они стали идейными предтечами П. Ренувена, будущего академика, профессора Сорбонны.

Заметную роль в изучении истории государств и политических учений сыграли факультеты права. Основанная в 1881 г. Школа Лувра способствовала возобновлению занятий по истории искусства. Изменилось содержание деятельности учебных заведений. Новые веяния коснулись даже такого консервативного учебного заведения, как Школа Хартий. Если раньше ее ученики посвящали свое время исключительно изучению источников по средневековью, то в рассматриваемый период тут «стали обучать работе и над архивными документами новейшего времени» и.

В конце XIX в. было создано множество новых научных обществ, интенсифицировали свою деятельность старые. Так, в 1887 г. начало работу Общество по истории дипломатии, в 1888 — Общество по изучению Французской революции XVIII в, в 1901 г. — Общество новой истории. Основанное в 1872 г. Общество истории французского искусства было частично реорганизовано в 1906 г, с 1907 г. начало свою деятельность Общество робеспьеристских исследований, с 1913 — Общество истории права и т. д. В этот же период были созданы или оживили деятельность множество провинциальных обществ, а столичные курировали их работу.

Эти общества стали своеобразными «научными лабораториями», где коллектив историко! рудился по заранее выработанному плану, проводя в жизнь систему разделения труда. Такая постановка дела была вполне оправдана. В последней трети XIX в. историки получили доступ в архивы Министерства иностранных дел, военного, морского министерств, в Национальные и провинциальные архивы, в архив Ватикана. Они провели большую работу по выявлению, упорядочению и изданию исторических источников. Впервые в научный оборот была введена масса важнейших документов и материалов. Чтобы сделать их доступными для читающей публики, написать на их основе исторические исследования, усилий одного историка было недостаточно. С такими задачами мог справиться лишь коллектив.

Политический климат начала 70-х годов XIX в. способствовал распространению среди французских историков методологических установок позитивистской философии, сформулированных ее основателем Опостом Контом (1798 — 1857) еще в 30 — 40-е годы XIX в. м Главный тезис философии позитивизма, заимствованный О: Контом у великого мыслителя Сен-Симона, состоит в том, что истинное знание о действительности может быть получено лишь опытным, положительным, позитивным путем. Это знание добывается частными науками; единственно научными являются либо результаты частных наук, либо их связанные воедино выводы п. Философия как самостоятельная наука не имеет предмета исследования, а значит, и права на существование.

О. Конт дал свою классификацию наук, принципы которой восходят к идеям энциклопедистов; его иерархия наук определяется «степенью простоты и общности». Она начинается математикой и завершается социологией. О. Л. Вайнштейн и многие другие исследователи считали, что О. Конт отождествлял социологию с историей.

Ж. Лефевр полагал, что с появлением позитивизма «история была сориентирована на поиск, путем наблюдения, констант, которые проявляются в жизни обществ; и с этой точки зрения она тяготеет к тому, чтобы стать вспомогательным средством социологии или, по меньшей мере, одной из ее необходимых ветвей».

Философские воззрения О. Конта проникнуты убеждением в могуществе разума и позитивной науки. Прогресс в области естественных наук, открытие важнейших законов развития и движения неорганической материи и живой природы побудили О. Конта посмотреть и на общество как на социальный организм, открыть законы его развития.

О. Конт считал нерациональным рассматривать «с одной стороны, научное движение, как таковое, которое подчинено позитивным законам, с другой стороны, политическое движение, как главным образом самопроизвольное…». «Я докажу, — писал философ, — что существуют такие же определенные законы развития человеческого общества, как и законы падения камня». Однако понимание закона у него своеобразно: он утверждал, что наука должна не объяснять, а только описывать социальные явления; формулируя законы, она отвечает на вопрос «как?», а не на вопрос «почему?». Конт отрицал возможность установления наукой причинно-следственных связей, считая такую претензию «метафизическим пережитком». Борьба против «метафизики» умозрительности, по его мнению, является главной целью социологии, которая обязана не конструировать социальные утопии, а фиксировать естественные законы общественного развития.

Ж. Лефевр в связи с этим делает следующее важное замечание: «если история может устанавливать законы, которые управляют движением обществ, то одновременно она обретает то, что характеризует собственно науку, то, чем полагал Поль Валери, история не обладает, т. е. предвидением».

Взгляды О. Конта на историю и методы ее изучения впитали многие плодотворные идеи предшествующих философских и историографических школ. Для него исторический процесс закономерный, прогрессивный — это последовательная смена качественно определенных ступеней в развитии человечества. Мотором этого движения является развитие разума, которое проходит три стадии: теологическую, метафизическую и позитивную. Ученый, по мнению О. Конта, применяя метод простого наблюдения и сравнительный-метод, должен сопоставлять социальную жизнь народов, живущих в разных местах земли и не зависимых друг от друга. Однако О. Конт не абсолютизировал сравнительный метод, считая, что с его помощью невозможно показать последовательность исторических состояний, они предстанут как сосуществующие. Выше и эффективнее сравнительного метода, полагал философ, является метод исторический, метод исторического сравнения различных последовательных состояний человечества, между которыми существует тесная связь и преемственность. О. Конт отстаивал и разрабатывал идею континуитета исторических периодов. Ж. Лефевр приводит поразительное утверждение философа о том, что «человечество состоит скорее из мертвых, нежели живых» 44. Во многом О. Конт — последователь Гегеля, Сен-Симона, Фурье и исторической школы права. Так же, как и последняя, он понимает под развитием только эволюционный процесс В учении О. Конта разработано представление о стадии, эпохе как о качественно определенном этапе в развитии общества. Общество у него — единое целое, все части которого взаимосвязаны и представлг-уг собой единый социальный организм, устойчивую структуру.

О. Конт оперирует понятием «цивилизация», подразумевая не столько экономическую, сколько духовно-психологическую общность людей. В основе функционирования системы, по О. Конту, лежат в конечном счете законы физики или биологии. При исследовании общества необходимо применять синтетический подход: изучать влияние расы, климата, общественных привычек, политических воздействий на социальные явления. Последними же, по мнению философа, являются чувства и поступки людей, которые диктуются законами человеческой природы. Чтобы вывести из них законы общественного развития, необходимо знание и применение законов биологии, а еще точнее — психологии 46. Психология трактовалась основателем позитивизма не как наука о свойствах личности, а как коллективная психология, психология народа, массы. Позитивизм изначально выступал против волюнтаризма и переоценки роли личности в истории, полагая, что в общественной жизни невозможно управлять явлениями, их можно только видоизменять, познавая законы человеческой природы.Теоретико-методологические концепции позитивизма лежали в основе трудов профессоров Сорбонны Ш.-В. Ланглуа и Ш. Сеньобоса, посвященных проблемам источниковедения, методики научно-исследовательской работы историка.

«Введение в изучение истории» было написано Ш.-В. Ланглуа и III Сеньобосом, профессорами Сорбонны, в начале 1896/97 учебного года. Авторы преследовали скромную цель «дать новым студентам Сорбонны предварительное понятие о том, что представляет собой и чем должно быть изучение истории» 47. Их основной заботой было желание поставить исторические исследования строго «научную» почву и способствовать распространению новых методов исторического исследования среди историкоа

Ш.-В. Ланглуа и III. Сеньобос дали истории как науке определение, вполне соответствовавшее духу времени: «История есть не что иное, как употребление в дело документов» Исторические исследования должны опираться на прочный документальный фундамент, на всеобъемлющее изучение документов по проблеме. Французские ученые изложили свое понимание задач и методов источниковедческого исследования, охарактеризовали предмет источниковедения, дали классификацию источников и, обобщив опыт филологической и исторической критики XIV — XIX вв, разработали комплекс правил критики источников. Многие их выводы относительно источниковедческого анализа сохраняют общенаучное значение до сих пор, поскольку формулировались на основе опыта, здравого смысла историков-практиков.

Ш.-В. Ланглуа и Ш. Сеньобос справедливо определили, что наиболее важными этапами источниковедческого исследования есть анализ и синтез. После того как собраны все документы (ученые не ставили проблему отбора источников, полагая, что абсолютно все источники заслуживают внимания), задача историка заключается в их анализе с целью извлечения фактов. Аналитический этап работы ис-точниковеда они поделили на две стадии — внешнюю и внутреннюю критику документоа

Внешняя, или начальная, стадия критики имела целью «предварительные исследования относительно письменности, языка, форм источников». Она ограничивалась установлением источника, даты, места его написания, внешних особенностей.

Внутренняя, или последующая, стадия критики источника имела цель определить достоверность данных, о которых сообщает источник. Для этого был рекомендован ряд приемов. Например, французские ученые предлагали способ, с помощью которого можно было определить степень информированности автора, ведь он мог ошибаться (указали на четыре обстоятельства, при которых возможны ошибки), учитывать условия, при которых автор мог сказать неправду (предложили пять возможных вариантов), рекомендовали скрупулезно сопоставлять данные различных источников для определения согласованности фактов. Цель этой работы — восстановить душевное состояние автора источника. Только таким путем можно отличить истину от выдумки в составленном им документе и таким образом установить исторический факт.

[/smszamok]

Знакомясь с трудами этих ученых, мы узнаем о понимании ими системы принципов, следуя которым историк получает знания о предмете своего исследования, о совокупности нормативов, описывающих природу и последовательность действий историка, предпринимаемых с целью получить новые знания. «Документ является для историка отправной точкой, а установление фактов — конечной целью исследования. Эти два конечных звена цепи и есть два материальных предмета, которые можно наблюдать. Все остальные связывающие звенья цепи от документа до факта — убеждение, концепция, язык — представляют собой психологические состояния; мы не можем наблюдать их непосредственно, мы можем только их представить себе по аналогии с нашими собственными внутренними состояниями, так как эти последние только и известны нам непосредственно. Вот почему исторический метод есть исключительно метод психологического толкования по аналогии».

(Еще не оценили)

Загрузка...

События 1870 — 1871 гг. были значительным рубежом I истории Франции. Страна вышла побежденной из франко-прусской войны, подписав унизительный Франкфуртский мир и утратив господствующее положение в Европе. Французское общество пережевало огромное потрясение, связанное с Парижской Коммуной. Политическая обстановка характеризовалась неустойчивостью республиканского режима в стране, подвергавшегося нападкам со стороны монархистов, клерикалов и националистов. Вплоть до кош» века передовые силы вели борьбу за укрепление республики.

Призыв Фюстеля де Куланжа был поддержан видными историками Франции. «Задача Сореля, потом

[smszamok]

Лависса, Вандаля и многих других состояла в том, чтобы преобразовать национальное воспитание историей, лишенной сновидений, более близкой к неумолимой действительности». Таким образом, ставилась задача воспитания масс в духе национального единения на почве либеральных и республиканских ценностей посредством истории.

Для становления истории как действительной науки непременным условием, по мнению основателей было строгое соблюдение историками принципа беспристрастности. История должна быть изучена «сама по себе». Исторические события и исторические личности должны быть оценены только исходя из них самих, «а не из политических и религиозных симпатий и антипатий» историка Чтобы добиться этого, исследователь, по выражению Фюстеля де Куланжа, должен «абстрагироваться от самого себя». По мнению Г. Моно, историк должен помнить, что «его роль состоит в том, чтобы понять и объяснить прошлое, но не в том, чтобы отдать его напрокат или осудить». До сих пор Франция обладала лишь двумя категориями историков, писал Моно: «Обычно одни выступают адвокатами прошлого, проклиная всякое изменение, которое производил прогресс времен, и тратя бесплодные усилия для защиты того, что он разрушил; другие, напротив, становятся обвинителями прошлого, апологетами всех возмущений и революций, неспособными понять величие исчезнувшего; в их нетерпении идеал всегда в будущем. Настоящий историк тот, кто, поднимаясь над этими партиями, страстными и исключительными, рассматривает все, что законно в уме консерватора, учитывая непреодолимые требования движения и прогресса».

Исходя из принципов «научности» и «беспристрастности», историки, объединившиеся вокруг журнала, имели целью переписать заново историю своей страны. «Изучение прошлого Франции, которое будет главной частью вашей задачи, имеет сегодня „. национальную важность. Именно таким путем мы сможем вернуть нашей стране моральное единство и моральные силы, в которых она нуждается, дав возможность ей сразу узнать ее исторические традиции и понять те преобразования, которым они подверглись». Перспективы развития исторической науки были намечены в программной статье Габриэля Моно «О прогрессе исторических исследований во Франции с XVI века», в которой процесс изучения истории во Франции прослеживается параллельно таковому в Германии. Учитывая немецкий опыт, автор ставил задачу достижения профессионализации французской исторической науки.

Г. Моно после окончания Нормальной школы посетил в 1865 г. Германию и Италию, слушал лекции в Берлинском и Геттингенском университетах, изучил постановку исторического образования в этих странах, условия труда историков Германии. Она показалась ему «широкой исторической лабораторией, где все усилия сконцентрированы и скоординированы и ни одно усилие не потеряно».

Его поразила широта исторического движения в этой стране. Он пришел к выводу, что ни одна из стран не могла бы назвать столь большого числа историков, как Германия, похвастаться их прекрасной организацией, координацией их усилий на изучении общих проблем, разработкой методов исторического исследования. Одной из причин такого состояния исторической науки он считал «сильную организацию ее университетов». Действительно, с 30-х годов XIX в. в Германии существовала практика подготовки будущих исследователей методом исторических семинаров, которыми руководили крупнейшие историки, пропагандировавшие свое понимание задач и приемов исторического исследования среди молодых и. Видные историки создавали школы, готовя преемников и последователей своих научных взглядов. Например, Леопольд фон Ранке руководил историческим семинаром в Берлинском университете с 1834 г. в течение нескольких десятилетий. Он применил критический метод при анализе источников нового времени и пропагандировал его среди своих многочисленных учеников. Таким образом сложилась историческая школа Ранке, которая во второй половине XIX в. играла ведущую роль в европейской исторической науке.

Иным, по мнению Г. Моно, было положение в его стране. До 70-х годов XIX в. историю во Франции, кроме факультетов словесности, пребывающих, как и вообще университеты, в состоянии упадка, преподавали практически в двух учебных заведениях страны: Школе Хартий и Нормальной школе. В первой преподавание было специализированным, там готовили палеографов и архивистов. Школа Хартий воспитывала эрудитов, которым запрещались какие-либо обобщения, а исследования их «часто заключались в мелочах» «. В Нормальной школе, напротив, обучение было общим, она выпускала преподавателей средних школ. В течение трех лет ее ученики должны был» изучить всеобщую историю и географию и сдать экзамен для получения первой во Франции ученой степени — лиценциата. Нормальная школа выпускала «литераторов», по терминологии французских историков, т. е. людей, имеющих общие знания, но не имеющих навыков исторического исследования, «понятий о методе». Собственно историки-исследователи формировались самостоятельно. Таковыми становились отдельные выпускники вышеназванных школ.

Историки Франции «почти все самоучки», отмечал Г. Моно. Они не имеют учителей и не обучают учеников, нет и общего метода исторических исследований, навыков коллективного труда, общей научной дисциплины. Для обеспечения прогресса исторической науки во Франции, по мнению ученого, необходимо выполнение разработанной им программы. Последняя предусматривала организацию историков Франции по германскому образцу, тесную их взаимосвязь и солидарность в труде.

Важную роль в объединении историков Г. Моно отводил французским университетам, которые в результате реорганизации должны стать центрами, способными возглавить и направить историческое движение в стране, стать местом не только разработки проблем истории, но и формирования историков. Именно здесь, объединенные в коллективы, работающие над общей тематикой, они смогут получить навыки исследовательского труда, познать научные методы исторического творчества.

Анализируя причины высокой профессионализации исторической науки в Германии, Г. Моно подчеркивал и такой существенный момент: прекрасная организация германских историков дала им возможность проводить большую работу по отысканию, критической проверке и введению в научный оборот значительного количества документальных материалов. Именно с работы над документами, с их собирания, дроверки их достоверности, получения на их основе точных фактов с помощью суровых правил исторической критики начинает свою работу каждый германский историк. Только после такой работы он приходит к обобщению.

Программные требования журнала заключались в пропаганде принципов научного источниковедения, которое получило развитие в Германии с 30-х годов XIX в. Ведущие авторы журнала критиковали французских историков за пренебрежительное отношение к работе над документами. Этот недостаток присущ великим французским историкам XVIII — XIX вв. которые создали, пишет Г. Моно, конструкции, где истина смешивалась с неправдой, потому что они «не знали достаточно хорошо настоящей ценности и точного характера материалов, которые ставили себе на службу». Французские просветители больше доверяли источникам, позволявшим изобличать теологическое толкование истории, а историки романтической школы — документам, в которых события описаны наиболее ярко и красочно. Ученый, по мнению Г. Моно, должен оставлять «незаконченными те части здания, возможные формы которого могло смутно угадать лишь воображение». Труду историка должен предшествовать кропотливый труд эрудиции, т. е. труд тщательного собирания документов и проверки их истинности. Г. Моно с сожалением констатирует, что труды эрудиции, т. е. терпеливого собирания и критики документов, существуют, но не пользуются во Франции таким же уважением, как в Германии, ибо французы не оказывают уважения науке, если она лишена «очарования формы» 2. Кроме того, отмечает Г. Моно, «многие из знаменитых историков способствовали распространению презрительного отношения к изысканиям эрудиции, думая, что воображение, здравый смысл, некоторая доза философского ума и стиль необходимы прежде всего; эрудиты, со своей стороны, зачастую проявляли исключительное пренебрежение к литературной форме, неразумную неприязнь к общим идеям, в которых они желали видеть лишь фантазии и фразы, и с упорством занимались мелочами, деталями фактов, зачастую безынтересных.

Г. Моно указывает на опасность обобщений, широких априорных систем, выдуманных учеными, пытающимися с их помощью объяснить сложные явления исторического прошлого. В то же время он подчеркивает тот небольшой интерес, который представляет копание в мелочах прошлого, не ведущее ни к какому обобщению. Французские историки, если они желают поставить историческую науку своей страны на первое место в Европе, должны, по мнению основателей, преодолеть разрыв между «литературой и эрудицией». Для этого им необходимо понять ту истину, что «история должна быть объектом медленного и методического вторжения», историк должен продвигаться вперед «от частного к общему», последовательно осветить «все темные точки» и только после этого «на группах хорошо установленных фактов» вывести «общие идеи, поддающиеся испытанию и проверке» .

[/smszamok]

Г. Моно, как и другие историки XIX в., верил, что целью этого большого труда является поиск истины. Он был уверен в возможности ее познания благодаря достигнутому прогрессу в развитии наук, расцвету научных методов, которые снабдили историю прекрасными средствами для постижения истины. Развитость методов исторической критики позволила ей восстанавливать исторические, юридические, литературные тексты, которые не сохранились в оригинале, «Таким образом обеспеченная, вооруженная подобными инструментами, — отмечал Г. Моно, — история может со строгим методом и осторожной критикой если не раскрыть всегда полную истину,, то, по меньшей мере, точно определить в каждом случае достоверное, правдоподобное, сомнительное и ложное». Поиск истины провозглашал единственной целью исследований историков, объединившихся вокруг него, ибо считал, что история, преследующая только эту цель, «работает тайным и верным способом на могущество Родины и в то же время на прогресс человечества.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Экономический рост в Украине продлевалось на основе «примитивной индустриализации». Как и в предыдущие года, преимущество предоставляли базовым областям, не связанным с научно-техническим прогрессом. Темпы развития группы Б отставали от группы А. Доля средств производства в общем объеме промышленности выросшая с 62 % в 1940 p. до 72,4 % в 1965 p. Производство электроэнергии обеспечивалось в основному большими государственными тепловыми электростанциями (ТЭС). Доля гидроэлектростанций (ГЭС) в производстве электроэнергии уменьшилась до 6,6 % в 1965 p. против 20 % в 1950 p.

Сравнительно с довоенными годами возросло значение металлургии. В 1965 p. добыча железной руды превысила уровень 1950 p. в 4 раза, чугуна — в 3,5, постоянные — в 1,4, производство проката — в 3,7, труб стальных — в 3,1 раза. Начали выплавлять постоянные больше, чем чугуна. Было построено и сдано в эксплуатацию за 1951—1965 pp. 27 доменных, 38 мартеновских печей, 62 прокатных и трубных состояний.
Важная роль в индустриальном комплексе принадлежала машиностроению и металлообработке, среднегодовые темпы роста которых представляли в 50-х годах 16,5 %. Уменьшение их доли в отраслевой структуре промышленности объяснялось конверсией и тем, что военную продукцию в официальной статистике не показывали. За это время было создано свыше 17 тыс. образцов новых типов машин, оборудование, приборов, в частности гидротурбин, турбогенераторов, шагающих экскаваторов, магистральных тепловозов, электровозов, трансформаторов, автоматических линий, электронных машин, телевизоров, магнитофонов, мотовелосипедов, холодильников, стиральных машин, пылесосов. К 60-середины х лет было освоено производство синтетических алмазов, большегрузных машин, автобусов собственной конструкции, малолитражек, автопогрузчиков, танкеров, рыболовецких траулеров, самолетов. Сооружены такие заводы, как Одесский и Днепропетровский трудных прессов, Кременчугский и Запорожский автомобильные, Львовский телевизорный. Сумской электронных микроскопов. Киевский электронно-вычислительных машин, Хмельницкий трансформаторных подстанций. Украина занимала ведущее место в СССР по объему производства сельскохозяйственных машин. Лишь за 1960—1965 pp. было построено 22 завода. На 1965 p. было свыше 1 тыс. машиностроительных предприятий, на которые работало более как 25 % занятых в промышленности.

Ускоренными темпами развивалась химическая промышленность (16,7 % среднегодовых в 1960—1965 pp.). Построено Лисичанский химический комбинат, Сумской суперфосфатный завод, Роздольський серный комбинат. Днепропетровский шинный, Черкасский искусственного волокна. Однако ассортименты химической продукции оставался практически неизменным (минеральные удобрения, серная кислота, сода, химические волокна). Медленно развивалось производство полимерных материалов.
Значительно выросшая и окрепшая промышленность строительных материалов. Было освоено производство новых марок цемента «700» и «800», керамических труб, опор для линий электропередач, панелей. Созданная новая область — крупнопанельное домостроительство.

Вводились в действие новые мощности в легкой и пищевой промышленности: Артемовска, Переяслав-Хмельницкая, Николаевская (Львовская обл.). Кировоградская швейные фабрики, Луганска обувная, Херсонский хлопчатобумажный. Житомирский и Ровенский льнокомбинаты. Лишь за 1959— 1965 pp. было сооружено свыше 300 новых и реконструировано более как 400 предприятий. Освоен выпуск нетканых материалов, искусственного меха, трикотажных изделий из химических волокон. В конце 50-х лет началась комплексная реконструкция железнодорожного транспорта на основе электрификации и внедрение тепловой тяги. С 1954 p. этот вид транспорта стал рентабельным. Через Украину шла продукция в 81 страну мира.

Изменилась география промышленности. В 1950—1965 pp. в хозяйство Украины было вложено 74,4 млрд крб. Государственные средства составляли близко 70 %, предприятий — 10, колхозов — 12, население — 8 %. Структура распределения инвестиций оставалась непроизводительной. На оборудование направлялось в 50-х годах лишь 20-С % , в первой 60-половине х лет — 28 % всех капиталовложений, сдача — на строительно-монтажные работы. За сферами хозяйства капитальные вложения распределялись так: материальное производство — 67,5 %, из них: промышленность — 39,3, сельское хозяйство — 16, строительная индустрия — 2,4, транспорт и связь — 9,8; нематериальное производство — 32,5 %, из них: жилье — 19,1, торговля, образование, наука, здравоохранение и др. — 13,4 %.

Развитие промышленности происходило на основе повышения уровня технической оснащенности. Со второй 50-половины х лет была начата механизация и автоматизацию производственных процессов. В угольной промышленности совершенствовался шахтный транспорт, механизировалась засечка и отбивания угля (на 98 %), навалка его в лавах (на 75 %). В доменном и сталеплавильном производстве строили печи с большим полезным объемом, использовали средства автоматизации на контрольных операциях за ходом плавления, начали применять кислородно-конвертерный способ виплавлення постоянные, а также выпуск сплавов для авиаракетной промышленности. На машиностроительных предприятиях применяли автоматику и полуавтоматику электросварки, новые технологические способы ускорения обработки металла. Уровень механизации на железнодорожном транспорте повысился в 1960 p. до 60 %, речному — до 78, морскому — до 68,5 %. Лишь в 1959—1965 pp. было создано около 4 тыс. новых типов машин, механизмов, аппаратов и материалов. Предприятия освоили выпуск около 1100 видов новой техники и сняли из производства 800 типов устаревших конструкций. Было установлено свыше 40 тыс. автоматических и полуавтоматических аппаратов, введено 813 автоматических и полуавтоматических линий. В 1965 p. в промышленности Украины насчитывалось 14 автоматизированных предприятий и 4 комплексно-автоматизированные электростанции, 9343 механизированные и автоматизированные линии, было комплексно механизировано и автоматизировано 2527 участков, 1790 цехов, 431 предприятие. Выросшая производительность работы.

Тем не менее успехи промышленного производства были недостаточными сравнительно с потребностями развития страны и мировым опытом. Эффективность капиталовложений и фондоотдача снижались. Появилась тенденция снижения рентабельности. Рост национального дохода был ниже за союзный. На каждый рубль основных фондов он уменьшился с 2 крб. в 1953 p. до 1,5 крб. в 1965 p. Вследствие низких норм амортизации капитала (бы % на год) машины, оборудование списывали каждые 16-17 лет, а треть оборудования применяли вплоть до физического уничтожения.На протяжении 1953—1956 pp. в республиканское подчинение перешло около 10 тыс. предприятий и организаций. Доля продукции республиканской промышленности выросшая до 76 % против 34 % в 1953 p. Расширились права директоров предприятий в планировании производства, реконструкции, строительства, утверждении штатов.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Социалистический реализм. Более всего был распространен в СССР, где считался частью официальной идеологии. Основные черты: присутствие нового героя — революционера-пролетария, коммуниста; воспевание коммунистических идеалов; отображение и оценка жизненных ситуаций с точки зрения марксизма-ленинизма; многогранность художественных форм и проявлений. В искусстве 1950—1960-х гг. доминировали темы Второй мировой войны, классовой борьбы, революции, пафоса социалистических преобразований. Начиная с 1960-х гг. в официальном искусстве и массовой культуре усилились парадность, эйфорийное увлечение действительностью, гигантомания, сузилась тематика произведений.  Художники, не вписывающиеся в определенные рамки соцреализма, подлежали гонениям и изгнанию: поэт и прозаик Б. Пастернак (за роман «Доктор Живаго» в 1958 г. был удостоен Нобелевской премии), писатель А. Солженицын (лауреат Нобелевской премии), поэт И. Бродский и др.            Кинорежиссер С. Герасимов, писатели А. Платонов, М. Шолохов, А. Гончар, Ч. Айтматов, художник Д. Шмаринов; французский писатель Л. Арагон.

Неореализм. Направление в итальянской литературе и искусстве, возникшее после Второй мировой войны в борьбе за антифашистскую и демократическую культуру. Отличался демократизмом, протестом против жестокостей современной жизни, стремлением к социальной справедливости. В центре произведений — судьба простого человека, народная жизнь без приукрашивания. Неореализм имел большое влияние на развитие искусства США, Японии, СССР. Художественным манифестом неореализма стал фильм режиссера Р. Росселлини «Рим — открытый город» (1945 г.), а теоретический манифест художников — фильм «По ту сторону Герники» (1946 г.) В. Пратолини, К. Льве, Э. де Филиппо, Э. Витторини, К. Кассола (литература); Р. Гуттузо, Д. Дзигайна, А. Пиццинато (живопись); Л. Висконти, Дж. де Сан-тис, П. Джерми (киноискусство)

Гиперреализм           Был широко распространен в конце 1960-х гг. В произведениях гиперреализма сюжет не имеет никакого значения. Используя мастерскую технику, художники стараются документально передать цвет и форму предмета, имитируя фотографию. Это привело к абсолютной бездуховности и абсурдности. Гамбургская группа «Зебра»

Сюрреализм. Представители этого направления стремились проникнуть в глубины подсознания человека, расшифровать его сны и сокровенные желания. Возник в 1920-е гг., достиг расцвета в 1950—1960-х гг. Г. Эрнст, С. Дали, И. Танги.

 «Озлобленные молодые люди». Название группы английских писателей, в 1950-е гг. выступившей с произведениями, в которых выражался протест молодежи против конформизма, власти денег, социального неравенства и ханжества    Дж. Уэйн, К. Эмис, Дж. Брейн, Дж. Осборн.

«Новые дикие». Направление в европейском и американском искусстве, которое, опираясь на традиции экспрессионизма и фовизма, доказывает принципы спонтанности, свободы от любых правил и ограничений до крайних рамок. На холстах «новых диких» преобладают резкие контрастные цвета, нанесенные хаотичными размахами широкой кисти. Часто имитируются приемы народного искусства, граффити, детского творчества, современной массовой культуры  Саломе, М. Дизлер, З. Польке, Г. Базе-лиц, Г. Пенц, И. Докупиль, И. Ваврин

(Еще не оценили)

Загрузка...

Общая характеристика направлений развития культуры во второй половине XX — в начале XXI в. Развитие «массовой культуры», ее стремительное распространение, коммерциализация. Поиск новых форм и средств изображения современности. Развитие национальных культур, взаимопроникновение культур разных регионов мира, синтез культур. Ускоренное развитие техники и технологий. Прогресс в распространении информации, информационных технологий. Развитие атомной энергетики, поиск новых альтернативных источников энергии. Поиск ресурсосберегающих технологий. Создание и использование искусственных материалов. Поиск новых систем управления, компьютеризация. Усиление прикладного характера научных достижений. Развитие кибернетики и биотехнологий. Важнейшие научно-технические достижения и открытия второй половины XX в.

• 1942 г.            Создание первой электронно-вычислительной машины. Д. Атанасофф (было признано лишь в 1973 г.)
• 1945 г.            Создание первой атомной бомбы (США)
• 1947 г. Изобретение метода радиоуглеродного анализа для определения возраста археологических и других находок. У. Либби (США). Нобелевская премия (1960 г.)
• 1947 г.            Изобретение полупроводникового транзистора. Д. Бардин, У. Браттейн, В. Шокли. Нобелевская премия (1956 г.)
• 1951 г.            Разработка технологии массовой застройки типичными домами с квартирами с современным обустройством. В. Левит (США)
• 1951 г.            Создание первых противозачаточных таблеток. г. Пинкас (США). В 1960 г. одобрены к применению
• 12 августа 1953 г. Первое испытание водородной бомбы в СССР
• 27 июня 1954 г. Пуск первой в мире атомной электростанции мощностью 5 МВт (СССР)
• 1954 г.            Создание первого самолета с вертикальным взлетом (США)
• 1954 г.            Создание первого языка программирования высокого уровня — Фортран
• 1955 г.            Спущена на воду первая атомная подводная лодка (США)      
• 1956 г.            Изобретение оптических волокон (световодов), которые пропускают свет, перенося изображение с незначительными потерями света. Н. Капани (США)
• 1956 г.            Введение в эксплуатацию первого реактивного самолета Ту-104
• 9 августа 1957 г. Спущена на воду первая советская атомная лодка «Ленинский комсомолец»
• 4 октября 1957 г. Запуск в СССР первого искусственного спутника Земли «Спутник-1»
• 3 ноября 1957 г. Вывод на орбиту первого биологического спутника Земли «Спутник-2» с собакой Лайкой на борту. Собака погибла от перегрева на пятом часу полета
• 5 декабря 1957 г. Спущен на воду в СССР первый атомный ледокол «Ленин»
• Декабрь 1957 г. Запуск самого мощного на то время ускорителя элементарных частиц — синхрофазотрона (СССР)
• 1958 г.            Изобретение первого электростимулятора слабого сердца. В. Грейтбетч
• 1959 г.            Создание первой в мире интегральной схемы на пластинке кремния (Р. Нойс) и германия (Д. С. Килби). Это изобретение является ключевым в современной микроэлектронике
• 3 марта 1959 г. Запуск космической межпланетной станции «Пионер-4» за пределы Солнечной системы. На станции был диск с посланием инопланетянам от землян (США)
• 7 октября 1959 г. Советская межпланетная автоматическая станция «Эхо-3» впервые сфотографировала обратную сторону Луны и передала изображение на Землю
• 1960 г.            С помощью американских спутников «Эхо», «Курьер» впервые установлена спутниковая телефонная связь между США и Европой
• 12 апреля 1961 г. Первый полет человека в космос на космическом корабле «Восход-1». Ю. Гагарин (СССР). Пробыл в космосе 108 мин, облетев один раз вокруг Земли
• 1962 г.            Запуск в США первого телевизионного спутника «Телстар»
• 1964 г.            Награждение советских физиков М. Басова, А. Прохорова, американского Ч. Таун-са Нобелевской премией за создание первых квантовых генераторов
• 18—19 марта 1965 г. Первый выход советского космонавта А. Леонова в открытый космос (20 мин)
• 1 марта 1966 г. Советская автоматическая станция «Венера-3» достигла поверхности Венеры
• 1966 г.  Советская автоматическая станция «Эхо-9» взяла пробы грунта на Луне, а «Эхо-10» стала первым искусственным спутником Луны
• 4 ноября 1967 г. Открытие самой высокой на то время Останкинской телебашни в Москве (540 м высотой с антенной и флагом); может выдерживать ураганы и землетрясения в 8 баллов)
• 1967 г.            Осуществление первой в мире операции по пересадке сердца. Хирург К. Барнард (ЮАР)
• 31 декабря 1968 г. Первый экспериментальный полет пассажирского сверхзвукового самолета Ту-144
• 16—24 июля 1969 г.  Создание на околоземной орбите первой космической станции из трех советских космических кораблей «Союз»
• 20 июля 1969 г. Высадка американских астронавтов Н. Армстронга и Э. Олдрина на Луне
• 1977 г.            Советский ледокол «Арктика» впервые достиг Северного полюса
• 1978 г.            Первое искусственное оплодотворение. Рождение ребенка «из пробирки»

(Еще не оценили)

Загрузка...

Май 1966 — апрель 1969 гг. Наиболее активная и разрушительная фаза. Создана группа по делам «культурной» революции (ГКР): Чень Бода — секретарь Мао Цзэдуна, Цзян Цин — жена Мао, Чжан Чуньцяо — секретарь Шанхайского горкома, Кан Шен — секретарь ЦК КПК, контролировал органы госбезопасности. Утверждается культ личности Мао Цзэдуна. В борьбе с оппозицией Мао опирался на молодежные штурмовые отряды хунвейбинов (красные охранники). Занятия в школах и вузах были прекращены, началось преследование интеллигенции, членов партии и комсомола. На ІХ Пленуме ЦК КПК Мао призывал к борьбе с «буржуазными штабами», предлагалось полностью разгромить или парализовать деятельность руководящих партийных центров и местных организаций КПК, народных комитетов, массовых организаций рабочих, а потом создать новые революционные органы власти. В конце 1966 г. были созданы отряды цзаофанов (бунтарей) для распространения «культурной» революции в рабочей среде. В начале 1967 г. разворачивается кампания по захвату власти хунвейбинами и цзаофанами. По всей стране создавалась сеть ревкомов. В конце 1967 г. по приказу Мао контроль над страной взяли военные. Кульминацией первого периода стал ІХ съезд КПК (1969 г.). Решения съезда закрепили все предыдущие действия Мао, был принят новый устав КПК, в котором Линь Бяо был объявлен преемником.

ІІ. Май 1969 г. — август 1973 гг. В начале 1970-х гг. руководство КНР начинает проводить мероприятия по нормализации положения. На 1970—1971 гг. приходится кризис руководства, поводом к которому стало решение Мао о пересмотре Конституции и ликвидации должности Главы народного собрания КНР. Линь Бяо, Чень Бода выступили против этого, попав в немилость к Мао. На ІІ пленуме ЦК КПК произошли столкновения сторонников Мао и Линь Бяо. В сентябре 1971 г. Линь Бяо, Чень Бода вместе с военными руководителями осуществили неудачную попытку государственного переворота. 13 сентября 1971 г. самолет с заговорщиками попал в авиационную катастрофу на территории МНР. Чтобы нейтрализовать влияние армии, Мао начинает восстанавливать партийные и государственные органы, постепенно отступая от первоначальных идей «культурной революции». Власть в стране сосредотачивается в руках «группы четырех» — Цзян Цин, Чжан Чуньцян, Яо Веньюань, Ван Хунвень

 ІІІ. Сентябрь 1973 г. — октябрь 1976 гг. Этот этап начался с новой политико-идеологической кампании «критики Линь Бяо и Конфуция». В январе 1975 г. была принята новая Конституция КНР. Она закрепляла право иметь приусадебный участок членам коммун, признавалось существование на предприятиях производственных бригад, а не коммун, закреплялось положение об оплате труда. В 1974—1975 гг. лидеры «культурной революции» предприняли попытку укрепить свои позиции. Была развернута кампания по изучению теории диктатуры пролетариата, цель которой состояла в борьбе с умеренными лидерами КПК Чжоу Энлаем, Чень Юнем, Дэн Сяопином. Началось наступление на завоевания новой конституции, возврат к идеям «культурной революции». В апреле 1976 г. во время церемонии, посвященной памяти Чжоу Энлая, на площади Тяньаньмень в Пекине состоялись массовые выступления. Эти события вызвали репрессии против умеренных, обвиненных в «правом уклоне», которые якобы способствовали победе капитализма в Китае. 9 сентября 1976 г. умирает Мао Цзэдун. По инициативе маршала Е. Цзяньина «группа четырех» была арестована результаты  Жертвами «культурной» революции стали 100 млн. человек.

Политика реформ в Китае. Курс «четырех модернизаций»: перестройка и переведение на новую основу промышленности, сельского хозяйства, армии, науки и техники. Идеологической основой реформ стали следующие принципы: социалистический путь развития, демократическая диктатура народа, руководство компартии, марксизм-ленинизм и идеи Мао Цзэдуна. Реформы в промышленности. Введение на хозпредприятиях хозрасчета и экономических стимулов труда. Поощрение индивидуальной трудовой деятельности. Создание малых частных предприятий в торговле, сфере обслуживания и легкой промышленности. Введение аренды в промышленности. Создание свободных экономических зон с целью привлечения иностранных инвестиций для модернизации китайской промышленности, внедрения новых технологий и подготовки квалифицированных кадров.

Реформы в сельском хозяйстве. Земля, принадлежащая коммунам, была поровну разделена между крестьянами и передана им в аренду. Введение семейного подряда. Разрешение с 1984 г. крестьянам продавать остатки продукции на рынке после выполнения государственного заказа. Повышение государственных закупочных цен. Создание сети малых сельскохозяйственных предприятий по переработке продукции и подсобных промыслов Экономические реформы дали значительный прирост производства (около 8—10 % в год). Китай стал одной из крупных стран-экспортеров. По объему валового национального продукта Китай уступал только США, но в расчете на душу населения находился на последних местах. Реформы не коснулись политической сферы. В Китае у власти остается коммунистическая партия. Попытки демократических сил поставить вопрос о политических реформах завершились в 1989 г. кровавой трагедией на площади Тяньаньмень Важным событием в развитии Китая стала передача власти руководителями старшего поколения младшему поколению, состоявшаяся в 2003 г. Новое руководство Китая возглавил Хун Дзинтао.

(1голосов, средний: 5,00 out of 5)

Загрузка...

Экономический кризис. К концу 1985 г. численность безработных составила 15 %, инфляция — 100 % (в 1989 г. — 3000 %), внешний долг составил 19 млрд. долл. (1989 г. — 21 млрд. долл.). На его обслуживание расходовалось до 40 % всех валютных поступлений страны. Кроме того, около 1 млн. человек постоянно выезжали на заработки в Италию, Германию, Австрию. Неспособность руководства страной выработать эффективную модель управления. Укрепление республиканских партийно-бюрократичных элит, стремившихся как можно меньше зависеть от Центра. Кризис Союза коммунистов Югославии. Давние национальные противоречия между народами, населявшими Югославию. Великосербский шовинизм. Историческая память о массовых убийствах сербов хорватскими усташами в годы Второй мировой войны и т. п. Претензии албанцев на территорию Косово, которая в средние века была центром сербского государства

Неравномерность развития регионов страны. Самый высокий уровень жизни в Словении, самый низкий — в Боснии и Герцеговине, Македонии. Существенное социальное расслоение населения. Значительная прослойка безработных. Падение жизненного уровня населения в результате кризиса второй половины 1980-х гг.

Существование противоречий между религиозными конфессиями. Словенцы, хорваты, венгры — католики; сербы, черногорцы, часть македонцев, часть албанцев — православные; боснийцы, часть албанцев — мусульмане

26 июня — 4 июля 1991 г. Война за независимость Словении. Военное противостояние в Словении между войсками Югославской народной армии и словенскими вооруженными формированиями.

Середина лета 1991 — август 1995 г. Война за независимость Хорватии. Борьба Хорватии за провозглашение в районах компактного проживания сербов Республики Сербская Краина (19 декабря 1991 г.). Операция хорватской армии «Буря» по уничтожению Республики Сербская Краина (август 1995 г.).

Весна 1992 г. — 14 декабря 1995 г. Гражданская война в Боснии и Герцеговине. Дейтонское соглашение.

1988—1999 гг. Албано-сербское противостояние в Косово. Борьба сербской полиции и армии против албанских отрядов Освободительной армии Косово.

24 марта — 10 июня 1999 г. Операция сил НАТО против Сербии «Союзная сила» с целью вынудить ее принять план мирного урегулирования в Косово. Введение войск КFОR в Косово.

Весна—осень 2001 г. Гражданская война в Македонии. Операция НАТО по разоружению албанских боевиков (сентябрь 2001 г.)

Весна 2004 г.            Обострение противостояния в Косово между сербами и албанцами.