Сочинения

(1голосов, средний: 4,00 out of 5)

Загрузка...

Как известно, Остап Бендер всю свою бурную жизнь мечтал о Рио-де-Жанейро. У нас, у археологов, занимающихся изучением палеолита, тоже есть «город нашей мечты» — всем нам очень хочется побывать в столице Кении Найроби. Причем экзотика этого далекого африканского города нас мало волнует. Главное в том, что в Найроби существует институт, который называется Международным центром предысторических исследований Африки. Он носит имя знаменитого ученого, сделавшего поистине удивительные открытия, буквально перевернувшие все представления о появлении человека и его ранней деятельности. Это Луис Лики. Перед входом в музей воздвигнут массивный памятник, изображающий фигуру ученого, пристально разглядывающего каменное орудие. В этом музее сосредоточены коллекции самых ранних орудий в истории человечества, и в том числе — коллекции из раскопок знаменитого ущелья Олдувай, находящегося в 600 км от Найроби, на территории другого государства — Танзании. Здесь в течение многих лет (первые находки были сделаны еще в 1931 г.) производились самые большие по объему и значению раскопки древнейшего памятника палеолита. В отложениях Олдувая, % охватывающих время от 2 млн. до 10 тыс. лет до н. э., имеются многочисленные слои с каменными орудиями. Они принадлежат и «первым людям», обрабатывавшим камни почти 2 млн. лет назад.

Коллекция из Олдувая — это главная коллекция, по которой можно изучать технику и типологию древнейших каменных    щ орудий. Есть в Восточной и Северо-Восточной Африке и другие, одновременные и даже более древние пункты: Кооби Фора, Омо,    31 Мелка-Контуре, Гона, но коллекции, собранные в них, не могут идти ни в какое сравнение с олдувайской.

В Найроби попасть еще никому из советских археологов пока не удалось, и поэтому нам приходится листать страницы научных книг и журналов, рассказывающих о древнейших орудиях человека на Земле. Однако рисунок есть рисунок, и даже профессионалу не всегда легко понять все детали, так нужные для настоящей, серьезной работы.

 Мне повезло. Я видел подлинные африканские орудия. Правда, ничтожную их часть, и притом небольшие выборочные коллекции. Но все же я испытал огромное чувство радости, когда держал в руках орудие — да! — бесспорное орудие, возраст которого определялся более чем в 2 млн. лет. Камень в моей руке очень быстро согрелся, и тогда мне на секунду показалось, что он хранит тепло руки, сделавшей его. Тепло двух-миллионнолетней давности!

Просмотр коллекций древнейших орудий порождает множество вопросов. Какими все-таки были первые каменные орудия, сделанные первыми людьми?

Очень трудно даже представить себе «первого человека», вернее, «первых людей». Конечно, появление мыслящих существ должно иметь определенную протяженность и по времени, и по территории (даже если эта территория ограничена районами Восточной Африки). Скорее всего, у различных групп ранних гоминидов1 процесс очеловечивания происходил по-разному. Ведь даже первичный каменный материал, служивший для изготовления каменных орудий Гоны, Гамборе  и Олдувая, различен, и это не могло не оказывать большого влияния на общий облик изделий. Производство орудий — это творческий процесс, и наивно ожидать, что еще грубые руки выделяющихся из животного мира существ могли независимо друг от друга производить совершенно одинаковые изделия из камня.

Итак, разнообразие общего облика первых орудий вполне объяснимо и естественно. Так и должно быть, если только не считать, что человек, т. е. существо, обладающее биологической потенцией к труду — производству и осознанному использованию каменных орудий, не появилось в единственном числе. Но это совершенно невероятно, такой феномен произошел более или менее одновременно в определенной зоне и в определенной популяции предшествующих человеку существ. К сожалению, до сих пор этот процесс в деталях не известен науке.

И еще один интересный и сложный вопрос: как происходило становление орудийной деятельности (или проще — появление орудий труда) у первобытного человека? Логично предположить, что этот процесс шел путем выделывания сначала самых максимально примитивных орудий, а потом происходило постепенное усложнение формы орудий и их обработки.

Однако, как свидетельствуют исследования, орудия появляются сразу комплексно. Как только «народившийся» человек начал использовать камень для своих нужд, он стал выделывать орудия не одного-единственного и крайне примитивного типа,

Гоминиды, согласно биологической классификации, принадлежат к «семейству человечьих» и подразделяются на современного человека (гомо сапиенс) и его предков начиная с австралопитеков.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Работа при помощи каменного отбойника и способы держания в руке подготовленного орудия. Чтобы отбить хорошо направленным ударом отщеп или пластину необходима определенная сноровка. Даже на ранних этапах каменного века были мастера, у которых эта работа получалась лучше, чем у других. Индустрия может делиться на технические варианты и являться на заключительных стадиях палеолита важнейшим компонентом палеолитических культур. Одновременно, уже на уровне индустрии, возникают линии развития — дальнейшее развитие индустрии идет по определенным устойчивым канонам. Они, в силу традиционности первобытной общины, а потом и племени, поддерживаются мастерами, изготовляющими орудия, да и всеми членами человеческого объединения. Здесь можно видеть отражение очень устойчивого традиционализма   в   материальной   культуре   первобытного   общества.

[smszamok]

Мы  в  дальнейшем  изложении  встретимся  с  различными типами орудий и проследим, как они меняются во времени. Сейчас  же  упомянем   такие   наиболее  повторяющиеся   типы, как   скребла,   скребки,   остроконечники,   резцы,   наконечники копий, долота, выемчатые орудия. Надо сказать, что орудия отличит от обыкновенных обломков даже неспециалист. И даже самый яростный оппонент — спорщик против умения археологов находить среди, казалось бы, одинаковых камней изделия человека,— взяв в руки искусно обработанный тончайшей ретушью остроконечник или ручное рубило, не сможет отрицать,что этому камню его форму придала человеческая рука.

Следует еще остановиться на типах нуклеусов. Я уже говорил, что нуклеус — это ядрище, с которого скалываются заготовки. Характер или особенности скалывания, форма нуклеуса и его подготовка перед скалыванием и образуют круг технических приемов или техники скалывания. Она наряду с типом орудия и составляет важнейший показатель для хронологического (временного) деления индустрии каменного века. В этом вопросе важнейшую роль играет подготовка нуклеуса к скалыванию, ибо от характера этой подготовки зависит и конечный Есть еще в галечных индустриях и осколки-клинья, получающиеся в результате применения совершенно специфического приема — не специального раскалывания камня, а его дробления.

Определить такие изделия можно только тогда, когда они находятся в культурном слое стоянки вместе с другими орудиями. В галечных индустриях и орудия заметно аморфны, они связаны не с пластинами, а с отщепами или даже осколками или гальками. Преобладает зубчато-выемчатая ретушь, часто покрывающая лишь часть лезвия, а не всю его длину. Ступенчатая ретушь выполняется здесь очень небрежно, с сильными заломами. В других случаях ретушь очень крупная и обработка края заготовки весьма грубая.

Тем не менее большая часть находок даже галечных индустрии носит на себе достаточное число признаков, свидетельствующих о том, что перед нами подлинные изделия человека. Ну а опытный глаз археолога легко сможет увидеть это даже в том случае, если на любом из собранных сколов или осколков имеется хотя бы один признак.

Итак, мы видели, что техника и типология (техника — как снимается скол, какими приемами пользовались древние мастера; типология — форма орудия и характер его обработки) являются основным рычагом познания индустрии и культур каменного века и их эволюции. Уверенно можно сказать, что через всю историю развития техники каменного века красной нитью проходит заметный водораздел: в одном случае техника раскалывания базировалась на существовании специально подготовленного нуклеуса (ядрища) — это пластинчатая техника, в другом — тенденция подготовки нуклеуса полностью отсутствовала.

Коллективное владение средствами производства, коллективное распределение продуктов производства (охоты и собирательства) являлось главным в существовании человеческих коллективов в эпоху каменного века. Это нам хорошо теперь понятно, но конкретная реконструкция первобытной экономики оказывается делом исключительно сложным. Какими были способы охоты, делился ли труд коллектива на чисто мужские и чисто женские промыслы и обработку продуктов? Какова была социальная структура этого общества, соподчинения и связи внутри человеческого коллектива? Как распределялся полученный продукт? Осуществлялась ли забота о старых членах общества и какая? Очень важно было бы знать, как велика была площадь земли, которой владел один коллектив (община, племя и т. д.). И, наконец, столь же сложный и важный вопрос — каковы были взаимоотношения между различными коллективами: насколько они были враждебными и как и в каких случаях происходили слияния этих коллективов. Этнография, например, дает нам немало свидетельств крайне враждебного отношения к любому чужестранцу. Так, австралийские аборигены говорят: «Мы боимся малак-малак, бринкен, нанго-мери, муриноада (соседние племена — В. Р.), потому, что на протяжении веков, начиная с глубокой древности — мистического периода, называемого у нас Временем сновидений,— о них идет молва как об очень хитрых и изобретательных отравителях… Мы и сейчас, укладываясь спать, принимаем все меры предосторожности, если знаем, что поблизости есть < человек из племени малак-малак или бринкен. Он ведь может применить свое страшное искусство колдовства!»1

[/smszamok]

Вопросов таких более чем достаточно, и я их в дальнейшем   <§ буду касаться в книге, но одну тему следует разобрать здесь. Это достаточно трудный вопрос, и ему посвящено немало археологической литературы. Речь идет о соотношении памятников каменного века различного типа. Типология — но не орудий, а памятников. Не все же археологические памятники одинаковые. Одни имеют мощный культурный слой2 и образовались    8 в  результате очень  долговременной  жизни  большой  группы    И людей.  Другие — кратковременны,  у  них даже  культурный    слой не успел сформироваться. Не менее важно знать, чем занимались люди на данной стоянке. Легко признать особой индустрией, скажем, вновь открытую стоянку, если процентное соотношение орудий или даже их обработка и типы будут отличаться от того,  что  мы  знаем  для  других стоянок данного региона. А ведь различия могут зависеть и от целевого назначения индустрии.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Находки оставленные в культурном слое, отражают набор, необходимый для домашних работ, а в другом случае — это временный лагерь охотников, на скорую руку разделывавших добычу. И тип орудий, и их набор, и обработка могут отличаться очень сильно, хотя перед нами остатки жизни людей одного и того же периода. Кроме четырех основных памятников каменного века, в специальной литературе можно встретить и такие названия, как —  «пункт», «точка», «местонахождение». Они обычно означают,  что   здесь   произведены   сборы   на   поверхности,   культурный слой не сохранился.

В отдельных случаях археологи проводили сложный и тонкий анализ, позволяющий создать довольно точную картину расположения на ограниченной территории базового лагеря, мастерской или мастерских, стоянок-мастерских, охотничьих лагерей, местонахождений и т. д. Иногда удается очертить район охотничьих угодий племени, общины или другой группы первобытных людей.

 Так, археолог В. П. Любин, изучая культуры Кавказа, создал достаточно четкие критерии для подразделения базовых лагерей, охотничьих временных стоянок, мастерских.

Английские ученые разработали интересную схему, базирующуюся на изучении природных ресурсов палеолитического времени и рисующую зоны возможного влияния и действия первобытного человека. Такие реконструкции создают возможность для реальных палеоэкологических и палеоэкономических выводов.

Могут ли каменные орудия ответить, когда их сделала рука человека?

Могут ли сами орудия каменного века, как любят говорить археологи, датировать стоянку? Ответить на этот вопрос не так-то просто. Надо сказать, что в одних случаях каменные орудия сами рассказывают о своем возрасте, а в других — нет.

Поясним эту ситуацию следующим образом. В течение каменного века технико-типологическая основа каменной индустрии неоднократно менялась. Так же в настоящее время меняются типы автомобилей или самолетов. Человек, родившийся на рубеже XX в., видел самое начало воздухоплавания, первые полеты аэропланов, и он же был свидетелем полетов космических аппаратов. Процесс развития и модернизации охватывает абсолютно все стороны техники. Он приводит время от времени к так называемым техническим революциям, представляющим собой своеобразные взрывы, скачки в технической оснащенности человечества. Мы живем в период такого скачка, связанного прежде всего с развитием электроники.

Процесс технической вооруженности первобытного человека также испытывал определенные изменения, находился в развитии, время от времени и здесь происходила смена технологической основы, палеолитических индустрии. Мы часто не можем объяснить причины, вызывающие эти смены индустрии каменного века. Трудно достаточно точно определить, являются ли они результатом внутреннего развития предшествующих технических приемов или же связаны с влиянием извне — непосредственным переселением племени — носителей иных культурных традиций или проникновением идей. Но, в отличие от современности, изменения в технике раскалывания камня и в типах орудий происходили крайне медленно, и чем дальше в глубь веков, тем меньше изменений можно проследить, тем длительней периоды между подобными изменениями.

 До начала 50-х гг. нашего века археологи, изучающие каменные индустрии, производили датирование вновь открытых археологических памятников при помощи так называемых руководящих форм — наиболее ярко выраженных орудий. Теперь же обязательно принимается во внимание характер совокупности всех технико-типологических признаков индустрии. Сравнивать стало труднее, зато результаты являются более достоверными.

Дело в том, что имеется определенная линия, я бы сказал, «классических» индустрии палеолита, которые развиваются во времени и могут быть датированы самим археологическим материалом, хотя бы в широких временных рамках, без помощи смежных наук. Назову пока только основные этапы, представленные этой линией. Это развитый ашель (иногда говорят: средний и поздний ашель) с датой 250—100 тыс. лет до н.э. Для индустрии ашеля на всех континентах одинаково характерно такое орудие, как ручное рубило (другое название — бифас). Мустьерская эпоха датируется 100—40 тыс. лет до н. э. Мустьерёкая индустрия дает очень стандартизованные заготовки (отщепы и пластины), отличающиеся пропорциональностью и правильностью формы, и орудия из них, среди которых преобладают остроконечник и скребло.

Имеется еще одна эпоха палеолита — поздний палеолит (40—10 тыс. лет до н. э.). В классическом регионе, где возникла наука о палеолите,— во Франции поздний палеолит разбивается на четыре культуры: перигордийскую, ориньякскую, солют-рейскую и мадленскую. Для позднего палеолита характерна тонкая, снятая при помощи отжима со специально подготовленного нуклеуса призматическая или ножевидная пластина. Эта пластина служит основанием для производства таких орудий, как резец, концевой скребок, и др.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Археолог нашел памятник, как мог, изучил геологические условия залегания каменных орудий, но в основном культурную принадлежность и возраст он определил на основании археологической коллекции. Собрал камни, выбрав наиболее подходящие (много ведь не повезешь!), чертежи и поехал на Всесоюзную археологическую сессию — такие проходят в Москве и в различных городах Советского Союза раз в два года. Рассказал о своих успехах, выдал свои определения. А коллеги ему и говорят:

—        А такую-то работу вы провели?

—        Есть у вас такой-то анализ?

—        Коллега Н., крупнейший специалист такого-то профиля, был на стоянке или нет?

И так далее!

Что это — слабость археологии как науки, неспособность чисто археологическими материалами отстаивать свою правоту или же высокий уровень смежных наук, которые своими методами поднимают археологию на более высокую научную ступень, придают ей научный вес, обосновывают определенные стороны археологической науки?

Очевидно, и то и другое. Действительно, в силу ряда причин, изложенных выше, археология пока не может всегда решить вопрос датировки памятника или хронологического соподчинения нескольких памятников. И хотя археология вполне может постоять за себя, она — повторим это еще раз — вынуждена идти за помощью или, другими словами, использовать для указанных целей данные других наук.

Теперь пришло время перечислить эти науки (или направления наук) и кратко их охарактеризовать.

Основные методы датировки геологических слоев, включающих в себя каменные орудия, или иногда даже самого культурного слоя, оставленного древними людьми, можно сгруппировать в три направления: геологию, палеоэкологию и физические методы. Значение их неравноценно. Наиболее удачным считается получить согласованные результаты различными методами. Торда дату уже можно считать фундаментальной. К геологии могут быть отнесены:

а) Геоморфология. Это раздел геологии, изучающий современный и древний рельеф Земли. Рельеф создается путем взаимодействия внутренних — геологических и внешних — географических факторов. Внутренние факторы создают горы, вызывают прогибание впадин. В противовес этому внешние процессы разрушают высокие точки рельефа и смывают разрушенные частицы в низкие места. Реки, вынося продукты разрушения в долины,    образуют   речные    террасы;    они    последовательно углубляются,   и   получается   лестница   террас.   Чем   терраса выше, тем она древнее. Следовательно, если археолог находит орудия каменного века сразу на нескольких уровнях речных о    террас, он получает превосходную временную шкалу: чем выше находится орудие, тем оно древнее. Геоморфолог же всегда имеет общие или конкретные данные о возрасте системы террас  данного района.

б) Литология. Литолог занимается генезисом отложений, вмещающих орудия каменного века, и определяет их характер. В частности, очень важно знать, имеем ли    мы дело с отложениями речной террасы (аллювий) или с покрывающей ее толщей (делювий). От этого зависит возможность датировки археологических находок да и сама датировка, так как аллювий всегда будет старше перекрывающего его делювия, в) Стратиграфия. Это раздел геологии, изучающий взаимное расположение геологических слоев и способы их датирования.  Стратиграфия  позволяет  нам  проследить  вертикальное положение этих слоев. И если в одном месте данный слой датирован, то, прослеживая его вширь, можно получить основания

Но внутри прямой и обратной эпох существуют и кратковременные эпизоды, когда полюса меняют свои места. В эпохе Брюнес выделяются несколько эпизодов обратной полярности (Уреки — 300 тыс. лет назад, Блейк — 110 тыс., Лашамп — 22 тыс.). Они помогают более точно датировать отложения. Очень важной для стратиграфии является граница между эпохами Мату-яма и Брюнес — 730 тыс. лет назад. Значение палеомагнит-ного метода прежде всего в том, что ученые получают возможность сравнивать даже далеко расположенные друг от друга геологические отложения.

Имеется еще много физических методов (потассум-аргоновый, полновесного урана-234, тория-230, метод треков, термолюминесцентный и т. д.). Одни из них дают стабильные, другие — колеблющиеся результаты.

В дальнейшем изложении нам неоднократно придется встретиться с тем или иным методом относительного или абсолютного датирования.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Изучая материалы и структуру олдувайских стоянок, можно представить себе, что главную охотничью добычу составляли животные мелких и средних размеров — молодые антилопы, свиньи, ящерицы, черепахи и др. Такая охота не была трудной и не требовала сколько-нибудь сложной организации. Мелкое животное можно было убить палкой, подходящим камнем или, на худой конец, поймать голыми руками, как это сейчас делают африканские охотники. Мясная пища была обычной у габили-сов, следовательно, охота существовала уже как постоянный промысел. Что касается крупных животных, кости которых реже, но все-таки встречаются в культурных слоях олдувайских стоянок, то представить способ охоты на них значительно сложнее. Некоторые ученые считают, что в силу примитивной организации, примитивизма речи, если последняя уже существовала, небольшого количества особей, объединенных в группы габилисов, охота на слонов, жирафов, гиппопотамов и других крупных животных не могла иметь места. Габилисы отнимали мясо у хищников или не брезговали даже падалью. Все это, конечно, лишь теоретические рассуждения. Хотелось бы только обратить внимание, что в целом каменные орудия олдувайцев по своему набору и характеру мало отличаются от более поздних комплексов галечных культур, когда охота на крупных животных как будто не вызывает особых сомнений.

Но прежде — несколько слов о структуре, если так можно сказать,   «человеческого   общества»   на   олдувайской   стадии.

Небольшие площади стоянок (правда, и раскопочные площади в Олдувае невелики, самый большой раскоп охватывает всего 350 м2, в другом случае место, где археологи нашли 1000 предметов, имело площадь всего 35 м2) говорят о том, что человеческие коллективы были количественно небольшими. Известный исследователь африканского палеолита Д. Кларк пишет: «Стаи, по всей вероятности, состояли из членов двух-трех сходных по составу семей, включавших матерей с детенышами и, наконец, трех-четырех взрослых самцов. Все члены стаи находились во взаимозависимости и делили между собой добычу, полученную охотой и собирательством. В самом деле, раздел пищи является основной характеристикой человеческого общества и одним из важнейших различий в образе жизни человека и млекопитающих»1.

Известная науке коллекция из Олдувайского ущелья состоит из  почти  30  тыс. каменных  изделий,  большинство которых,    1 как обычно, отбросы производства.

Очень важно, что даже в самых древних олдувайских -археологических слоях встречаются не изолированные и при- С митивные орудия, а целый комплекс хотя и достаточно прими- Й тивных, но все же разнообразных, а иногда относительно слож- Ь ных каменных орудий. В первой каменной индустрии, сделан- к ной руками первого человека — гомо габилиса, М. Лики насчитывает 33 различных типа изделий. Среди них достаточно сложные формы орудий, такие, как получившие распростране- ь ние много тысяч лет позже резцы, долотовидные орудия, диско- 8 видные изделия и т. д. И это понятно. Для обеспечения своей жизни древнему человеку мало было простого камня. Чтобы убить даже мелкое животное, снять с него шкуру, расчленить тушу, человеку необходимо было с первых шагов его орудийной деятельности выполнять самые разнообразные операции: пилить, резать, скрести, затачивать, тереть, раскалывать и т. д. И неудивительно, что набор олдувайских орудий столь разнообразен. Он отражает все эти рабочие процессы, без которых первобытный человек не мог существовать и развиваться.

(Еще не оценили)

Загрузка...

 Орудия в Олдувае изготовлялись из различных вулканических лавовых пород: базальтов, андезитов, трахеитов и др. Причем в древних стоянках количественно преобладает первая порода, в более молодых — вторая. Среди других пород находят кремнистый сланец, кварц, гранитный гнейс и т. д. Все эти породы брались обитателями ущелья в виде обломков и реже галек, которые встречаются в ложах древних ручьев и озерных отложениях. Основным, ведущим орудием в олдувайской культуре были чопперы и чоппинги. Чоппинги явно преобладали. (Мэри Лики считает чоппинг двухсторонне обработанным чоппером, но, по-моему, это неправильно — это два разных орудия.) Собственно говоря, они и определяют характер олдувайской индустрии на разных этапах развития, составляют ее главную особенность. Цричем если в древнем олдувае процент чопперов и чоп-пингов ко всем остальным орудиям достигает 76—71%, то в развитом*— не более 26—24%.

Поэзию чопперов и чоппингов трудно описать — для этого надо быть специалистом по каменному веку! Перед нашими глазами наиболее примитивное орудие в истории технологии камня: галька размерами, позволяющими удобно держать ее в руке, упирая один конец в открытую ладонь, оббивается „   несколькими ударами по краю или на узком конце.      

Кливер   и   унифас примитивной формы из Олдувая. Оба   типа   орудий возникают в Африке,   а   точнее мы их впервые видим   в  Олдувае. В дальнейшем кливер   и   унифас занимают заметное место среди орудий людей раннего палеолита. Интересно, что эти орудия более свойственны     для южных,    чем   для северных    районов земного шара.

четыре фасетки образуют рабочий край — более или менее ровный, если гальку оббить с одной стороны (чоппер), и зигзагообразный, если с двух (чоппинг). В олдувайских коллекциях имеются десятки и сотни галечных орудий. Размеры их самые разнообразные. Встречаются очень крупные — от 15 см и более в диаметре и очень мелкие, миниатюрные — до 3—4 см в диаметре. Различается несколько типов чопперов и чоппингов олдувая: с боковым рабочим краем, с поперечным, с двумя лезвиями, приостренные и с дисковидным краем. Ими можно было делать различную работу: резать, колоть, дробить, строгать, и для каждой подобной процедуры важную роль играл не только острый край, но и тяжесть орудия.

Галечные орудия, практически совсем не изменяясь, проходят через весь каменный век — через два миллиона лет! Эта особенность отмечалась неоднократно и для разных континентов, и для отдельных районов земного шара.

Некоторые из чоппингов обработаны не только с одного края, но и по периферии гальки, и их называют протобифасами — двухсторонне обработанными орудиями. О бифасах подробно речь пойдет дальше. Для развитого олдувая характерно присутствие, хотя и в небольшом количестве, подобных орудий. Имеются также и кливеры — изделия треугольной или прямоугольной формы с оббитыми для удобства держания в руке краями и прямым поперечным лезвием. Их называют еще колунами.

Встречаются также сфероиды — шары или, вернее, округлые гальки или обломки породы, которым при помощи оббивки углов придается сферическая форма. Еще более интересны и загадочны полиэдры — крутые и мелкие обломки породы, оббитые в разных направлениях и с разных сторон. Иногда они имеют округлую форму, иногда подпрямоугольную, чаще угловато-неправильную.

Сфероиды, как предполагают, служили для охоты. До недавнего времени охотники в Африке пользовались боласами — каменными шарами, укрепленными на ремне. Их бросали, чтобы запутать ноги животному и лишить его возможности бежать. Так это или нет для олдувая, сказать трудно. Может, сфероиды использовали для растирания растительной пищи? Но в этом случае на их поверхности должна бы оставаться заметная стертость.

А для чего же служили полиэдры? На них слишком мелкие сколы, чтобы назвать их нуклеусами. Не видно здесь и рабочих краев, удобных для резания, скобления и т. д. Их неудобно держать в руке, разве что обернув куском шкуры. Ответа пока нет. А его надо найти, поскольку подобные орудия встречаются и значительно позже, даже в конце каменного века. В частности, они известны в так называемой маркансуйской культуре высокогорного Памира, возраст которой около 10 тыс. лет.

Такова, в общих чертах, олдувайская раннепалеолитическая культура. Олдувайские орудия, как мы уже говорили, не самые древние, но они самые представительные и самые разнообразные для археологических памятников, возраст которых превышает 1 млн. лет. Нигде в другом месте в мире нет столь многочисленных и хорошо датированных стоянок столь древнего возраста.

(1голосов, средний: 5,00 out of 5)

Загрузка...

В коллекциях каменных изделий, лежащих в витринах музеев Москвы,  Тбилиси, Еревана, Парижа, Дели и многих других городов, есть немало орудий, от которых трудно оторвать глаза. Одни поражают своей совершенной формой, целесообразной и красивой обработкой, размерами или тонкостью сечения, другие интересны тщательной ретушью, изящно охватывающей всю поверхность изделия.

Наверное, нет более красивого и, я бы сказал, волнующего орудия каменного века, чем бифас или, как его еще называют, ручное рубило. Тонкие в сечении, разнообразные по форме, удивительно изящно обработанные кремневые бифасы классического ашеля Франции, темные, тяжелые, но четкие по форме и своей завершенности ручные рубила из Африки, бифасы из темного кремня, собранные на берегах Темзы, единичный бифас из базальта, найденный вьетнамскими археологами в латеритах провинции Донгнай, сотни бифасов и ручных рубил мадрасской культуры из желтого кварцита, темные, словно с бархатной поверхностью, рубила с холма Сатани-Дар (Холм Сатаны) в Армении — все эти орудия мне посчастливилось увидеть самому.

В чем же особенность орудий этого типа, кроме, так сказать, внешней красоты, чувства завершенности, охватывающего человека, держащего в своих руках ручное рубило?

Бифас — это орудие, обработанное с двух фасов, т. е. с двух сторон. Под понятием «бифас» понимается преимущественно крупное орудие, сделанное из одного блока материала (гальки, желвака кремня, обломка подходящей породы), реже из крупного отщепа, при помощи обработки с обеих сторон серией крупных и мелких сколов, полностью или на большой площади освобождающих поверхность от внешней корки. Орудие, имея две выпуклые поверхности, утончается к одному или к двум концам и и?меет по краям два длинных ребра — лезвия, обычно слегка  зигзагообразных.

Форма бифаса бывает разной: треугольно-вытянутой, овальной, миндалевидной, дисковидной и т. д. Классической формой бифаса можно считать ручное рубило, или «ку де пуан»,— именно под таким названием бифасы впервые были определены Ь во Франции еще в 1883 г. создателем науки о палеолите Габриэлем Мортилье.

Чем же замечательно это орудие в археологии каменного века? Прежде всего своей долговечностью. По данным сегодняшнего дня, вероятное время существования бифасов определяется рамками 1,5 млн.— 100 тыс. лет! И именно это орудие является определяющим для самой длинной из всех палеолитических эпох — ашельской. Нельзя пройти и мимо чрезвычайного обилия бифасов на некоторых стоянках мира. Сотнями, если не тысячами, исчисляются бифасы, найденные в районе Мадраса в Индии. Еще в конце прошлого века, когда Г. Мортилье писал свою знаменитую «Доисторическую жизнь», в районе Сент-Ашель было собрано 20 тыс. бифасов. Сотнями —   исчисляются   бифасы   на   отдельных   африканских   стоянках.

Эстетика формы и обработки при изготовлении бифасов играла немалую роль. Ведь в некоторых случаях, особенно на поздних этапах ашеля, с другой точки зрения нельзя объяснить изощренность в подготовке этих орудий. Определением функции бифасов занимались многие ученые. Обычно считается, что это было многофункциональное орудие. Оно служило для рубки, дробления, выкапывания съедобных кореньев, резания. Но, по-видимому, все же основной функцией бифасов было резание.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Так существует ли начало начал, можно ли найти первое орудие человека, не вообще древнее, а самое древнее? И насколько оно должно быть примитивным, это первое орудие труда, и как сильно должно отличаться от тоже очень древних, но не самых первых орудий труда, которые мы, археологи, находим на территории нашей Родины? Я занимаюсь проблемами каменного века с 1949 г., с первого курса исторического факультета. Мою научную судьбу можно назвать счастливой — мне довелось работать с такими выдающимися исследователями палеолита, как А. Д. Окладников, М. М. Герасимов, В. Н. Гладилин, 3. А. Абрамова, Ю. А. Мо-чанов. Имею долгие и добрые творческие контакты с ведущими советскими палеолитоведами — П. И. Борисковским, В. П. Лю-биным, И. И. Коробковым, Ю. Г. Колосовым и многими другими.

Археология — это знания и опыт. Археология — это интуиция и удача, которая чаще приходит к людям с широким кругозором и знаниями, археология — это решимость отстаивать свои научные знания. И наконец, археология — это право защищать свои взгляды, определенный научный авторитет, соответствующий современному уровню отечественной науки. Как нетрудно понять, в познании жизни древнейшего населения нашей планеты первостепенную роль играет изучение каменных орудий первобытного человека. «Такую же важное, какую строение останков костей имеет для изучения Организации исчезнувших животных видов, останки средств груди имеют для изучения исчезнувших общественно-экономических формаций. Экономические эпохи различаются не тем, производится, а тем, как производится, какими средствами труда».

И материал у этих отщепов разный — в одном случае это порфир, во втором — андезит, в третьем — магматическая порода. И вместе с тем у всех трех очень много общего. У всех трех образцов мы видим с одной стороны одинаковое утолщение — так называемую ударную площадку. На ней всегда можно найти точку удара, отколовшего этот отщеп. В первом случае ударная площадка имеет изогнутые очертания, соответствуя краю материнского специально обработанного ядрища, с которого скалывали отщеп,— нуклеуса, а на ее поверхности — следы мелких снятий, выравнивающих край нуклеуса перед скалыванием. Подобный тип площадок носит название подправленных   площадок.

Поверхность нуклеуса предварительно специально обрабатывалась, как правило, с него убиралась поверхностная (галечная или желвачная) корка, а поверхность выравнивалась дополнительными сколами. Это делалось затем, чтобы можно было отделить относительно узкий и плоский отщеп, а первым ударом из-за неровностей поверхности сделать это было очень трудно. Следы этих сколов прослеживаются на всех трех экземплярах.

Это и есть второй, очень важный признак отщепа — следы выравнивания поверхности ранее сделанными сколами. Спинка (дорсал) отщепа может быть разной: в одном случае имеется один продольный скол, в другом — два, в третьем сколы сделаны с разных направлений, иногда располагаясь в беспорядке, иногда сходясь к одной точке.

Следующий, третий признак мы увидим, если перевернем все три наши отщепа. К ударной площадке примыкает выпуклость, которая возникает в точке удара. Это ударный бугорок, или бюльб. Выпуклость ударного бугорка различна, но он присутствует у всех преднамеренно снятых отщепов. Имеются еще два менее выраженных признака. Это метка от удара — выщербленность или разможженность в той точке, на которую опустился отбойник, и ударные волны, расходящиеся на поверхности брюшка. Они особенно хорошо видны на кремневых отщепах.

Сочетание всех пяти признаков или трех первых, а в исключительных случаях присутствие даже одного,  но достаточно хорошо выраженного признака, позволяет археологу, где бы он ни работал — в Восточной Европе, на Кавказе, в Сибири, в   Австралии   или   Северной   Африке,   безошибочно  отделить    I преднамеренно сделанный скол от камня, расщепленного теми или иными природными силами. Кроме того, отщепы с признаками   преднамеренного   скалывания   в   большом   количестве находят на первобытных стоянках в культурном слое — в скоплении   кухонных   остатков,   костяных  орудий   и   поделок   из кости, очагов. Это бесспорные признаки жизни первобытных    а людей. Совершенно ясно в данном случае, что и отщепы —    % дело человеческих рук.

(Еще не оценили)

Загрузка...

С 70-х годов XIX в. главной чертой исторического движения во Франции была идейная и методологическая переориентация, вызванная социальными последствиями франко-прусской войны и Парижской Коммуны. Ее основные принципы были изложены на страницах журнала (1876). Смыслом перестройки провозглашалось превращение истории в мощное средство национального воспитания на почве либеральных и антиклерикальных ценностей, восходящих к идейному наследию Французской революции, укрепление демократических институтов и в целом режима Третьей республики в стране. С этой целью ведущие историки, выступившие со страниц журнала, призвали возродить университеты, повысить уровень профессионализации науки, использовав передовой в то время немецкий опыт, выдвинули требование тотального охвата всех источников по изучаемой проблеме и беспристрастного изложения установленных фактов.

В российской историографии пересмотрены и концепции революции — отношение к 1794 г„ Термидору, который включен в революционный период В. Г. Ревуненков, В. А. Дунаевский, Е. Б. Черняк), изменена однозначно положительная оценка якобинизма и Робеспьера, отношение к террору 1794 г„ поставлена под сомнение эффективность и приемлемость для всех эпох плебейских методов борьбы, высказано положительное отношение к дантонистскому варианту революции, уточнено в целом отношение к революциям, как к методам социальных преобразований; дана положительная оценка либерализма, как одной из передовых идеологий XIX в. Итак, в ходе дискуссий многие аргументы и выводы «ревизионистов» оказались учтенными, марксистские концепции переосмысленными.

Неизмеримо возрос и объем проблем, изучаемых наукой в связи с феноменом революции. С 80-х годов историками России начато изучение ее ментальных аспектов, которые все еще остаются малоисследованными.

Обращение науки XX в. к проблемам ментальное не стало универсальным способом решения коренных проблем методологии истории. Эти трудные вопросы не решены учеными, поскольку чрезвычайно сложно воспроизвести целостную картину прошлого. Французские историки в 1991 г. выступили с новым манифестом, в котором очерчен круг и направление новых поисков. В конце XX в. складывается новая методология истории, и перед историческим знанием России и Украины, которое десятилетиями пребывало в изоляции, стоит задача наведения мостов с мировой наукой, что возможно лишь при условии живого обмена идеями, учета мирового опыта и лучшей в XX в. его части — идей школы «Анналов» и «новой исторической науки» Франции.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Акцентировав внимание на проблеме реально достижимого для ранних буржуазных революций, Е. Б. Черняк пришел к выводу, что «к концу 1793 г. революция достигла всего, что было исторически возможным» в области сокрушения феодализма, решения социально-политических проблем, победы над внешними и внутренними врагами. Рассмотрев три реально существовавшие альтернативы исторического развития Франции — в краткосрочной перспективе — в случае победы робеспьеристской группировки — «якобинского центра», левых якобинцев — эбертистов и руководителей Клуба кордельеров, — дантонистской группировки, — историк, таким образом, смещает центр тяжести известного спора о природе якобинской диктатурыи констатирует глубокую нечестность террора 1794 г» его вырождение (что подтверждает данными исследований П. А. Кропоткина и В. Г. Ревуненкова, свидетельствующими о массовых казнях представителей третьего сословия), а также то, что Робеспьер ничего не мог предложить ни одному классу

[smszamok]

Франции после победы над интервентами. Автор критикует матьезовский культ Робеспьера, полагает, что с ним необходимо покончить, покончить с тем положением, что этот революционер оказался вне критики и то лишь «отчасти по вине историков»; считает неправомепными попытки А. Матьеза и других левых историков разорвать связь между Неподкупным и пароксизмами террора167. Точка зрения Е. Б. Черняка близка концепции Ф. Фюре, а также французского историка начала XX в. О. Кошена, взгляды которого подвергались анализу А. В. Чудиновым16. Е. Б. Черняк подвергает пересмотру традиционный для классической историографии взгляд на 9 термидора, считает несправедливым представлять «мнимо-левыми» левых термидорианцев, поскольку в их программу «входило сведение к возможному минимуму исторически неизбежного отката революции»169. Историк пересматривает традиционно положительное для марксистской и вообще левой историографии отношение к выступлениям народных низов, считает, что, даже если бы они «достигли временного успеха в 1794 г., это могло бы привести лишь к негативному результату: к конфликту с Конвентом, к полному расколу внутри сил, поддерживавших если не якобинскую республику, то все же основные завоевания революции».

Таким образом, Е. Б. Черняк дискутирует не только с немарксистскими историками, но и с марксистскими, такими как А. Собуль и В. Г. Ревуненков, которые полагали, что плебс и мелкая буржуазия противостояли революционной буржуазии, составлявшей социальную базу якобинизма, и были единственной силой, способной двигать революцию по пути исторического прогресса. Ученый впервые в историографии положительно оценивает суть программы «данто-нистов», состоявшей «в установлении «нормальной» буржуазной власти, считает самого Дантона (героя А. Олара и III Республики) воплощением тенденции к «созданию максимально благоприятных условий» для развития капитализма при сохранении возможных при капитализме институтов политической демократии»171. Высказав критическое отношение к уравнительным требованиям эпохи революции, к плебейским методам борьбы, историк пересматривает и положительно оценивает потенциал либерализма, который, в соответствии с логикой представленного анализа, выступает и как продолжение, и как снятие идеологии Просвещения. Этот анализ пересматривает отношение к либерализму и «буржуазному радикализму» только как к силе, препятствовавшей «складыванию и усилению революционного течения в рабочем движении», как к направлению, постаравшемуся «с помощью реформ предотвратить социалистическую революцию»173; здесь предпринята новаторская для российской историографии попытка выявить позитивные аспекты либерализма.

Общий вывод ученого является логическим завершением предшествующего анализа известной формулы К. Маркса о революциях как локомотивах истории: революции выполняли эту роль на тех этапах, когда «действительно вели общество вперед».

Ко всему вышеизложенному остается добавить замечание общего характера. Несмотря на то, что классическая трактовка революции 1789 г. подверглась сильному пересмотру, марксистское направление в историографии революции остается авторитетной составной частью общеисторического движения во Франции. Никогда не бупучи на положении официальной историографии, и развиваясь рядом с самой плодотворной школой XX в. — школой «Анналов», это направление на протяжении всей своей истории было более открыто для дискуссий, избежало многих слабостей марксистской мысли в нашей стране; французские марксисты по-иному ставили проблемы о социально-классовой природе якобинской диктатуры и ее отношениях с народными низами (А. Собуль); вышли за пределы традиционной социально-экономической проблематики и изучали проблемы ментальности французского общества эпохи революции (М. Вовель и др.). И в российской историографии революции 1789 г., в ходе третьего этапа ее развития, уже появились работы 3. И. Ивановой, Е. М. Кожокина, Е. О. Обичкиной, посвященные исследованию социальной психологии различных классов французского общества XVIII в. Направление исследования, впервые начертанное Ж. Лефевром, имеет сторонников не только во Франции175 и России176, но и в других странах. Однако Е. И. Федосова, рецензируя работу польского историка Я. Башкевича по истории французского революционного сознания 1789 — 1794 г.177, все же констатировала тот факт, что этот сюжет остается «слабо разработанным» и «недооцененным» историками.

В целом введение такой эвристической категории, как менталь-ность, дало возможность историкам изменить угол зрения на поведение социального человека, общественных групп, классов и даже государств. Если до ее появления в историографии, начиная с XVIII в., господствовал рационализм и движущими силами исторического процесса считались материальные интересы или идейные убеждения, т© отныне в такой же роли выступили и социально-психологические факторы, пребывающие в тесной связи со структурными особенностями конкретных обществ или цивилизаций. Введение категории ментальностьдало возможность связать социальную и экономическую историю с историей событии, объяснить, как в деятельности конкретного человека, в способе придавать им смысл своим действиям, находит конкретное воплощение способ производства, превращаясь — в результате отражения в его сознании материальных, идейных и других факторов — в рациональные или эмоциональные установки поведения.

В связи с этим о судьбе «русской исторической школы» можно сказать следующее: до 60 — 70-х годов она исчерпала себя потому, что общий подход к аграрной истории и методы ее исследования, не связывавшие социально-экономические отношения с общим развитием, культурой и социальной психологией, изжили себя. Лучшие представители школ аграрной истории в России, Франции и во всем мире пережили методологическую перестройку. Обращение историков 70-х годов к новой проблематике для российской науки не было беспрецедентным: ее методологические поиски в XX в. были очень непростыми. Предчувствие идей школы «Анналов» отмечалось исследователями в трудах Л. П. Карсавина по истории церкви и книгах П. М. Бицилли по истории культуры, написанных в начале столетия; их продолжение после октября 1917 г. стало практически невозможным. Вторично в этом же направлении двигалась мысль М. М. Бахтина, воплощенная в упоминавшемся выше труде о народной смеховой культуре XVI в, опубликованном лишь в 60-х годах XX в., хотя написан он был много ранее.

[/smszamok]

Стало ли обращение к проблемам ментальное™ универсальным средством решения коренных проблем методологии истории? Отнюдь. Эти трудные вопросы не решены потому, что чрезвычайно трудно уловить общую взаимосвязь явлений, конкретно воспроизвести целостную картину прошлого. Французские историки снова заговорили о кризисе своей науки; если не о кризисе, то «критическом повороте», «переломном этапе».

«На переломном этапе» находится и историческая наука России и Украины. Учёные этих стран своими насущными задачами считают не только заполнение «черных» или «белых» пятен истории: сколь бы ни были важными эти цели, их достижение не выведет историографию из методологических затруднений. Перед российской и украинской исторической наукой стоит проблема естественного вхождения в мировой историографический процесс.