Сочинения

(Еще не оценили)

Загрузка...

По-своему сложный путь прошел Михаил Рыбин. Чедовек «с тяжелым убеждением крестьянина», он инстинктивно тянется к Павлу и его товарищам, но крестьянская ограниченность, суеверия, вера в бога заставляют его еще держаться на некотором расстоянии от революционеров. Присматриваясь к ним как друг и доброжелатель, смутно чувствуя, что ему с Павлом осуждена одна дорога, он пытается спасти его от «заблуждения», то подсказывая мысль о «новой вере», о том, что «надо сотворить бога — друга людям», ибо попы «бога подменили», то упрекая Павла в том, что он доверился разуму, а людей, дескать, «разумом не возьмешь», силу сердце дает, а не разум,

Особенно смущает Рыбина то, что среди друзей Павла есть интеллигенты, «господа». Здесь проявилось извечное недоверие крестьянина к барам. Рыбину еще неизвестно, что среди интеллигенции есть люди, преданные народу. Серьезным камнем преткновения для Рыбина являются книги, ибо их «господа составляют». Сама жизнь помогла ему оценить и интеллигентов типа Николая Ивановича, и книги, и силу разума. Вскоре он сам явится к Павлу специально за книгами, подчеркивая, что ему «требуется запрещенная, острая книга».

В этой эволюции Рыбина отражен важнейший, глубинный процесс сближения крестьянства и рабочего класса, стремление лучших представителей деревни к овладению теорией борьбы. Пусть в Рыбине еще остаются черты стихийного бунтаря, склонность к партизанщине, он уже созрел для решительной борьбы с самодержавием. Много Рыбиных, говорил Горький, перевешал Столыпин, позже из них выходили партизаны гражданской войны.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Искренние симпатии читателя вызывает Андрей Находка, рабочий-украинец, «хохол из Канева». Глубоко эмоциональная натура, веселый и ласковый, Андрей с первой же встречи вызвал у Ниловны чувство материнской любви. Да и он, выросший без матери, потянулся всей душой к Ниловне, называя её ласковым украинским «ненька». Если в Павле Власове мы видим черты революционера типа Рахметова — ригориста, в какой-то мере аскета, который во имя революционного долга подавляет в себе личное, интимное,— то Андрей Находка — тип революционера-романтика, мечтателя, но столь же преданного делу революции, как и его суровый друг.

Андрей показан революционером с уже сложившимся мировоззрением, с большим опытом революционной борьбы; он, как уже отмечалось в романе, носитель идеи пролетарского интернационализма; Находка беспощаден к врагам, ласков с друзьями, он мечтает о том времени, когда люди станут любоваться друг другом, «когда каждый будет как звезда перед другим».

Среди героев романа есть и такие, на примере которых Горький показал сложность и трудность пути в революцию. Это прежде всего Николай Весовщиков — «сын старого вора Данилы, известный всей слободке нелюдим». На первый взгляд, он действительно кажется угрюмым, озлобленным. Однако люди, хорошо его знающие, говорят иное. «Он добрый, Николай,— замечает Находка,— собак любит, мышей и всякую тварь, а людей — не любит! Вот до чего можно испортить человека!» Считая, что в несправедливом устройстве жизни виноваты отдельные люди, он жаждет немедленной расправы над ними, отсюда его склонность к анархическим действиям. Весовщиков и в кружок пошел, рассчитывая, что деятельность кружка будет заключаться в поисках виновных и в свершении суда над ними. Не сразу он понял смысл деятельности его новых товарищей, но когда понял — изменился, исчезла его угрюмость и озлобленность, он вырос политически. Вернувшись из тюрьмы после второго ареста, он с удовлетворением заявляет: «…теперь у меня голова не такая пустая, как была».

(1голосов, средний: 5,00 out of 5)

Загрузка...

Таким героем является прежде всего Павел Власов, в котором словно воскрешен сказочный образ Данко. Павла тоже охватывает «желание бросить людям свое сердце, зажженное огнем мечты о правде». Романтический ореол, которым овеяны герои романа — Павел, Андрей Находка, Федя Мазин, Егор Иванович,— не лишает образы жизненной достоверности, ибо они показаны в конкретной обстановке, связаны с конкретными делами, обладают зримыми качествами живых людей. С другой стороны, такое изображение революционера естественно для Горького, который теперь. Б образах реальных людей воплотил идею борьбы и подвига, представленную раньше в аллегорических образах Данко, Сокола, Буревестника. Прежняя романтическая мечта воплощена в живом деле, творимом живыми людьми, но дело это по своему величию равно самым прекрасным вымыслам. Вот почему образ Павла вырастал перед Ниловной «до размеров героев сказки, он соединял в себе все честные, смелые слова, которые она слышала, всех людей, которые ей нравились, все героическое и светлое, что она знала».

Однако основной принцип изображения Павла — чисто реалистический. Горький показывает его обыкновенным рабочим парнем, который в силу объективных причин (подъем рабочего движения, знакомство с социал-демократами — «запрещенными людьми») и субъективных (тяжелый жизненный опыт, чувство протеста против грубости и насилия, жажда правды, дремавший в нем талант организатора) стал активным борцом и одним из организаторов борьбы. Эти два момента в нем неразрывно слиты. Горький вносит новое в изображение не только характера борца, но и его судьбы.

«Хочу знать правду» — эти слова Павла — лишь заявка на активное вмешательство в жизнь, начало поисков, и тут герой Горького еще не раскрывается в своем новом облике. Герои классической литературы тоже искали правду. Но вот мы слышим полные отчаяния слова Павла, потерпевшего первое поражение, и воспринимаем их как свидетельство немалого успеха героя — и это не парадокс. «Не пошли за моей правдой… не умел я сказать её!..» Первый этап Павел прошел, узнал правду, понес её людям, и не его вина (во всяком случае, не только его), если не подготовленная еще, не нашедшая правды масса не поняла его. Но затем люди услышали слова Павла, увидели в нем борца за общее дело, и уже на первомайской демонстрации Павел с законной гордостью видит, что они пошли за его правдой, за своей правдой. Хорошо, по-женски просто выразила мысль и чувство народа Ниловна, вышедшая вместе с другими рабочими на первомайскую демонстрацию: «Надо хоть перед смертью рядом с правдой погулять!»

Характер Павла развивается по мере того, как совершенствуются в нем качества партийного организатора и руководителя. Рабочий класс является своеобразным проявителем и катализатором его характера. Ведь этапами развития характера Павла являются этапы развития того дела, которому он служит, следовательно, надо понимать, что и рабочая масса в это время эволюционизирует. Образ героя и коллективный образ народа, показанные во взаимодействиях и взаимовлиянии,—-таково то новое решение проблемы личности и толпы, к которому приходит Горький в своем романе. Вот почему и композиция произведения определяется не только тем, что в нем показан рост сознания рабочих и крестьян, но и тем, что писатель изобразил становление характера революционера (I часть) и его воздействия на массу (II часть).

Павел Власов — центральный герой романа. Вокруг него концентрируется действие, группируются другие персонажи. Образ Павла — важный фактор в развитии сюжета. И тем не менее, как формальное выключение Павла из числа действующих лиц не означает выхода борца из строя («Павла нет, а рука его даже из острога достигает»), так оно не прерывает и развития сюжета. Это еще раз наглядно подтверждает высказанную раньше мысль об общественном деле как основе сюжета.

Для русской литературы XIX в. характерным был тип семейно-бытового  романа,  в  котором  проблемы  нравственности, морали, политики решались на глубокой социальной основе. На первый взгляд кажется, что и горьковский роман написан в тех же традициях. В самом деле, и назван роман по семейному признаку, и основные герои связаны родственными узами. Однако родство Павла и Ниловны приобретает новое качество. Оставаясь родством обыкновенным, в прямом значении этого слова, оно обогащается чувствами, рожденными общностью помыслов и дел. Читатель вполне разделяет волнение Павла, сказавшего: «Когда человек может назвать мать свою и по духу родной — это редкое счастье!»

Непрерывность сюжета романа определяется, таким образом, духовным родством матери и сына. Однако этим не исчерпывается проблема взаимосвязей персонажей произведения. Дело, за которое борются центральные герои,— дело общенародное, и к нему приобщаются все более широкие массы рабочих, крестьян, передовой интеллигенции. В романе показаны соратники Павла, его друзья, учителя. Их объединяет общая борьба, и в этом отношении нет различия между Павлом, Андреем Находкой, Наташей, Егором Ивановичем и т. д. Но каждый из них — яркая индивидуальность, своеобразная натура, особый характер.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Тема рабочего класса привлекала внимание многих писателей — как предшественников, так и современников Горького. Произведения о фабричных и заводских рабочих создают определенную атмосферу уже в литературе 60—70-х годов. Среди них следует назвать «Очерки из фабричной жизни» А. Голи-цынского, романы Ф. Решетникова «Глумовы» и «Где лучше?», повести Г. Успенского «Нравы Растеряевой улицы» и «Разоренье». В последующие десятилетия тема рабочего класса прочно входит в творчество Д. Мамина-Сибиряка и А. Серафимовича, ей посвящен ряд произведений А. Чехова, в 1896 году появляется повесть А. Куприна «Молох», а через три года — его же очерки и рассказы о шахтерах Донбасса, печатавшиеся в газете «Киевское слово». Во всех этих произведениях уделялось большое внимание тяжелому экономическому положению рабочих, приводившему к стихийным формам протеста.

Историко-литературные изыскания последних лет открыли ряд забытых или полузабытых произведений начала века, в которых нередко разрабатывались те же проблемы, что и в романе Горького, делалась попытка создать характеры борцов, близкие к героям «Матери» по своему жизненному опыту, практике революционной борьбы и идейным устремлениям. Такова повесть редактора екатеринославской газеты «Южный рабочий» А. Машицкого «В огне», впервые напечатанная в Женеве в 1904 году.

В годы первой революции появляется цикл рассказов А. Серафимовича, произведения Л. Андреева («К, звездам»), Д. Айз-мана («Терновый куст»), повесть А. Кипена «В октябре», посвященная событиям 1905 года в Одессе, произведение Тана (В. Бо-гораза) «Дни свободы». В 1906—1907 годах пролетарский писатель А. Бибик пишет роман «К широкой дороге», опубликованный, однако, значительно позже: в 1912 году — I часть и в 1921 — II часть. Подобно повести Машицкого, роман идейно и сюжетно близок к «Матери». И все же эти произведения не стали значительным явлением литературы, особенно если говорить о художественно незрелой повести Машицкого.

Новаторские черты романа «Мать» не могут быть по-настоящему осмыслены без учета его специфики как произведения реалистической литературы, что роднит его с реалистическими романами и повестями других писателей. Однако несомненно и то, что Горький своим романом внес нечто новое в принцип типизации, разработал новый тип сюжета, по-новому решил проблему личности и массы  и т. д.

Многие писатели сознавали злободневность этих проблем, некоторые делали попытки их идейно-эстетического решения. Наиболее интересным в этом отношении является опыт И. Франко, который еще в начале 80-х годов в повести «Борислав смеется» показал преимущество организованной борьбы рабочего класса. Шовесть была творческим успехом Франко на том этапе его теоретических исканий. В одном из писем Франко по поводу этой повести содержатся ценные суждения о новом принципе отражения действительности: «Это будет роман несколько шире моих прежних повестей и, кроме жизни бориславских рабочих, представит также «новых людей» при деле,— значит, представит не факт, а, так сказать, представит в развитии то, что теперь существует в -зародыше… Главное — представить реально небывалое среда бывалого и в окраске бывалого». Эта формула напоминает горьковский тезис об изображении прошлого и настоящего в свете идеалов будущего. Стремление же показать новых людей при деле — это предвосхищение утвердившегося в творчестве Горького и других мастеров социалистического реализма нового типа романа, в основе сюжета которого лежит общественная деятельность людей, раскрытие личных судеб героев в связи с судьбой «дела».

Нет сомнения, что, говоря о новых людях, Франко имел в виду Бенедьо Синицу, а также в известной мере — Матия, Стас-ру, братьев Басарабов. Важнее, однако, определить, что скрывается под выражением «представить новых людей при деле». Речь идет не просто о деле, работе как профессии. Ведь Франко до этого уже показывал рабочих, занятых обыкновенным трудом. Кроме того, профессия и накладываемый ею отпечаток уже давно и успешно изображались Гоголем, Островским, Некрасовым, Бальзаком, Диккенсом и др. Франко же подразумевает более широкий охват жизни, раскрытие того, что существует в зародыше — новых форм борьбы, новых людей при их революционном деле. «При деле», скажет позже и Ниловна в романе Горького, подразумевая именно революционную борьбу. Примечательно, что Синица мало показан как рабочий, а больше — как революционный работник, организатор, и Павел Власов показан Горьким при революционном деле так, что мы даже не знаем его рабочей специальности. Принадлежность Павла к рабочему классу важна нам, поскольку в этом образе подчеркнута ведущая роль пролетариата в революционном движении. Горький очень мало говорит о жизни Павла до кружка, ибо не в этом проявилась сущность нового героя. Павел стал на путь революционной борьбы, он не представлял собою принципиально нового типа ни в жизни, ни в творчестве Горького. Главная задача романа — показать как рабочий проникается социалистическим идеалом, овладевает им и несет в массы, организуя и сплачивая их вокруг этого идеала.

Уже Франко задумывается над вопросом о формах организованной борьбы. У Бенедьо Синицы возникает мысль о забастовке, он даже смутно ощущает необходимость партии пролетариата: «В его голове промелькнула картина такого побратимства, великого и сильного, которое могло бы собрать воедино разрозненные силы рабочих» К

Однако геррй Франко еще не подготовлен к тому, чтоб ясно представить себе партию, её организационные и политические основы, её живое лицо. Иначе и быть не могло: Франко показывал только начальный этап рабочего движения. Его рабочий еще не проникся социалистическим идеалом так, как Павел Власов.

Мастера русской реалистической литературы отличались интересом к новым явлениям жизни, пристальным вниманием к человеческим характерам, раскрывающимся в борьбе с реакцией, косностью, отмирающими традициями. Такой конфликт составил основу произведений литературы XIX в. Он раскрывался или в «чистом виде», когда перед читателем в одинаковой мере представали обе враждующие стороны («Горе от ума», «Отцы и дети»), или путем выдвижения на первый план сил нового, причем конфликт раскрывался не столько в прямых столкновениях, сколько во взглядах или практической деятельности новых людей («Накануне», «Что делать?»). Второй принцип отражения жизненных противоречу»; характерен для произведений, появляющихся в переломные периоды жизни общества, когда писатели основной задачей ставят постижение нового характера. Таким явлением оказался и роман «Мать». Новым здесь было то, что Горький настойчиво и уверенно поставил на первый план не только отдельных героев, но и массу, выдвинувшую их, прослеживал основные этапы и особенности взаимоотношений между ними.

Если в прежних произведениях, включая и пьесу «Враги», Горький большое внимание уделял изображению эксплуататорских классов, то в центре романа «Мать» — эволюция социального и психологического облика рабочего класса. Этому подчинена и композиция произведения. Писатель выделяет несколько массовых сцен, показывая в них идейную эволюцию массы, которая- в начале романа предстает темной, разобщенной, обезличениой. Во второй картине (эпизод с «болотной копейкой») проявляется — правда, еще робкий — протест. Третья массовая сцена, одна из наиболее сильных,— первомайская демонстрация, на которой рабочие открыто предъявляют политические требования. В четвертой сцене (арест Рыбина) показана деревенская масса» в которой тоже начинают проступать ростки революционного сознания, сближающие крестьян с рабочим классом. Кульминационным моментом в композиции романа, в развитии образа народа и образа главного героя явилась сцена суда над Павлом Власовым и его товарищами. В речи Павла на суде Горький раскрыл революционную программу большевиков. Герой романа выступает от имени революционного рабочего класса и его партии, и потому эта сцена воспринимается тоже как массовая, хотя в её центре — отдельный человек. И, наконец, в шестой, финальной сцене романа пестрая толпа простых людей, находившихся на вокзале в момент ареста Ниловны, воплощает собою весь народ, в сердце которого глубоко западает семя большевистской правды. Эта сцена   приобретает символическое значение.

Так на фактах реальной жизни Горький раскрывает идею народа как решающей силы истории. Возглавляемый рабочим классом и его партией народ может осуществить и осуществит победу социалистической революции в России, которая явится путеводной звездой для трудящихся всего мира. «Россия будет самой яркой демократией земли!» — вдохновенно предсказывает Николай Иванович, один из руководителей революционного кружка. Во имя этой, будущей, России борются герои романа «Мать».

(Еще не оценили)

Загрузка...

Одновременно с работой над пьесой «Враги» Горький пишет крупное эпическое произведение — роман «Мать», замысел которого созрел у писателя еще в начале 900-х годов. Начав роман в Америке, Горький завершил его осенью 1906 года в Италии, на острове Капри. Сюжетной основой для романа послужила революционная борьба рабочих Сормова, пригорода Нижнего Новгорода, первомайская демонстрация 1902 года и последовавшие за ней аресты, суд и ссылка её организаторов в Сибирь. С этими событиями, а также с некоторыми их участниками (И. П. Ладыжниковым, А. И. Пискуновым и др. марксистами) Горький был хорошо знаком. Знал он и рабочего-революционера, одного из руководителей сормовского пролетариата П. А. Заломова и его мать А. К. Заломову, ставших прототипами главных героев романа. Выступление Заломова на суде,, опубликованное в газете «Искра», и предпосланную ему статью В. И. Ленина «Новые события и старые вопросы» Горький также знал и затем использовал в романе, когда писал речь Павла на суде.

В процессе работы горьковский замысел обрастал и другими событиями и фактами революционной борьбы русского пролетариата. Создавая роман, Горький учел также уроки первой революции, которая, несмотря на поражение, явилась предвестницей победы революционного пролетариата. В конкретных художественных образах, в живых человеческих характерах Горький изобразил процесс духовного прозрения рабочего класса, рост его идейно-политического сознания, веры в победу над старым, эксплуататорским миром.

Роман «Мать» сыграл выдающуюся роль в формировании революционного сознания пролетариата. Именно на это обратил внимание В. И. Ленин при встрече с писателем на V съезде РСДРП в 1907 году, назвав роман «очень своевременной книгой».

В романе «Мать» Горький решал многие проблемы, поставленные самим ходом жизни, развитием освободительной борьбы в России накануне и в годы первой революции. Вопреки взглядам экономистов и их преемников в рабочем движении, Горький, рисуя образы Николая Ивановича, Егора Ивановича, Саши, Софьи, Наташи, художественными средствами раскрыл ту объективную истину, что социалистическое сознание и революционная теория борьбы не стихийно возникают в рабочем классе, а вносятся в пролетарское движение революционной интеллигенцией.

Изображая Рыбина и других представителей деревни, писатель касался такой важной проблемы, как союз рабочего класса и крестьянства, от которого в конечном счете, как это показали уже события 1905 года, зависела судьба пролетарской революции.

Большое внимание в романе уделено идее дружбы и братского союза трудящихся разных национальностей нашей страны и всего мира. Олицетворяет эту идею в романе украинец Андрей Находка. Но главной проблемой, определяющей идейное содержание романа, является проблема рабочего класса и партии, их роли в идейно-политическом воспитании, в организации масс на борьбу с самодержавием, на уничтожение всего эксплуататорского строя, на победу пролетарской революции в России.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Пьеса «Враги», напечатанная в XIV сборнике товарищества «Знание», была запрещена цензурой к постановке на сцене. Вот что писал цензор: «В этих сценах ярко представляется непримиримая вражда между рабочими и работодателями, причем первые изображены стойкими борцами, сознательно идущими к намеченной цели — уничтожению капитала, последние же изображены узкими эгоистами… Автор, устами жены брата директора фабрики Татьяны, предсказывает победу рабочих. Сцены эти являются сплошной проповедью против имущих классов, вследствие  чего  не  могут  быть  дозволены  к  представлению».

Горький стремился проникнуть в психологию борьбы рабочего класса, осмыслить то [rkey]главное, что лежало в основе конфликта. На первый взгляд, во «Врагах» основным является конфликт, возникший из-за мастера Дичкова, которого рабочие потребовали уволить за грубость. Но и сами хозяева понимают, что дело не в Дичкове, и не из-за него они упорствуют. «Сегодня они требуют — прогнать мастера,— злобно говорит Михаил Скроботов,— завтра они захотят, чтобы я повесился для их удовольствия…»

В пьесе повторяется вопрос, проходящий через многие произведения Горького,— «Кто хозяин?» Эта проблема, как мы видели, занимала ведущее место в «Мещанах», по-особому решается она во «Врагах», где не только заявлено о праве тружеников на роль хозяев страны. Здесь, во-первых, значительно глубже, чем в прежних произведениях, раскрыта психология нового, пусть еще лишь потенциального хозяина, во-вторых, писатель делает акцепт на том главном, что обеспечит победу рабочих: на их сплоченности в борьбе.

Сила пролетариата осмыслена представителями различных слоев именно как сила организованности. Об этом говорят и такие откровенные враги рабочих, как Скроботовы (Михаил, Николай, Клеопатра) и либерал Захар Бардин, и выламывающиеся из своего класса Яков Бардин, Татьяна, Надя. Николай Скроботов вынужден признать, что рабочие «верят только тем, которые обращаются к ним с речами на тему «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»…».

И тем сильнее злоба скроботовых, чем больше они убеждаются, что этот призыв уже во многом обратился в факт жизни. Более того, Клеопатра— жена убитого рабочими Михаила Скроботова — признает, что сами они — капиталисты — бессильны перед пролетариатом из-за своей разобщенности. Рабочие, заявляет она, «знают, чего хотят… И они живут дружно, они верят друг другу… Я их ненавижу! Я их боюсь! А мы живем все враждуя, ничему не веря, ничем не связанные, каждый сам по себе… Мы вот на жандармов опираемся, на солдат, а они — на себя… и они сильнее нас!». Вот почему читателя и зрителя убеждают слова Татьяны, сказанные об арестованных рабочих: «Эти люди победят!»

Конечно, и сами рабочие осознают свою силу, оттого-то они так спокойно и уверенно делают свое дело. Мысль о силе рабочего класса, о неизбежной победе пролетариата хорошо выражена в завершающих пьесу словах Левшина: «Нас —не вышвырнешь, нет! Будет, швыряли! Пожили мы в темноте беззакония, довольно! Теперь сами загорелись — не погасишь! Не погасите нас никаким страхом, не погасите».

Особенностью пьесы является то, что о силе рабочего класса больше говорят представители противоположного лагеря: одни со злобой, и страхом, другие с удивлением и даже с восхищением. И драматург убеждает нас, что это естественно. Не оглупляя представителей капиталистического мира, раскрывая их психологию в соответствии с исторической правдой, Горький показывает, что они понимают, насколько опасны для них рабочие с их убежденностью в своем праве на иную жизнь. Даже в злобе своей капиталисты не могут не признать, что нынешние рабочие знают себе цену — просто как люди умные, честные, порядочные.

Более того, Клеопатра замечает и иное, особенно страшное для нее: «Все порядочные рабочие — социалисты». Не может скрыть своего уважения к Синцову Захар Бардин, тоже связывая ум этого человека с его принадлежностью к социалистам: «Синцов — он удивил меня, расположил меня к себе … такая простота, такая ясная логика!.. Оказывается, он социалист, вот откуда простота и логика!..»

Показывая такое пристальное внимание капиталистов к уму и чувствам их классовых врагов, Горький сумел представить конфликт пьесы как глубокую закономерность эпохи, как поединок двух идеологий, исход которого серьезно беспокоит скроботовых и бардиных.

В пьесе наблюдается даже такое удивительное явление: капиталисты говорят о рабочих «лучше», чем они сами о себе. Но опять же — это вполне естественно: свой героизм, даже самопожертвование (согласие молодого рабочего Рябцова взять на себя вину Акимова) рабочие понимают как дело простое, обычное. Еще Нил в «Мещанах» говорил, что он не богатырь, а просто здоровый человек, жаждущий перестроить мир во имя счастья людей труда. Таковы рабочие и во «Врагах». Синцов, Греков, Рябцов, Ягодин, Левшин — не богатыри, обыкновенные борцы. Эта обыкновенность даже несколько коробит искренне симпатизирующую им Татьяну Луговую, привыкшую к театральным эффектам: «Почему они так просты?., так просто говорят, просто смотрят… и страдают?.. В них нет страсти. Нет героизма». «Герои, которых умеет понимать Татьяна Луговая,— язвительно, но справедливо заметил Плеханов,— очень любят комплименты».

Правда, такими героями Плеханов считал и большевиков, ибо, проводя тактику решительной борьбы, они не устраивали его — сторонника медлительности, неторопливости в борьбе. Именно потому он прошел мимо Синцова и Грекова, как наиболее решительных революционеров, и выдвинул на первый план Левшина и Рябцова, причем поступок последнего, принявшего на себя вину Акимова, воспринимается Плехановым не столько как подтверждение идеи пролетарской солидарности, сколько как проявление всеобщей идеи самопожертвования. Спокойные, неторопливые рассуждения Левшина, основанные только на экономическом моменте (уничтожение «копейки»), Плеханов неправомерно использует для противопоставления «разумной медлительности» массы и «торопливости» революционной, большевистской интеллигенции, представленной в пьесе в образе Синцова.

Тем не менее, статья Плеханова «К психологии рабочего движения», посвященная пьесе «Враги», при всех её серьезных ошибках, является, как справедливо заметил Б. Бурсов в предисловии к книге Плеханова «Литература и эстетика», «одной из самых замечательных работ в литературе о Горьком». Она помогает, пусть иногда и заставляя вступать в спор с автором статьи, разобраться в одной из магистральных проблем горь-ковского творчества — в проблеме классовой борьбы, в проблеме рабочего движения.

Ряд своих пьес Горький скромно называл «сценами». Есть такой подзаголовок и в пьесе «Враги». Такой «жанровый паспорт» произведения может вызвать мысль о фрагментарности пьесы. Однако при её чтении убеждаешься в том, что все сцены связаны единством сюжета. И тем прочнее эта связь, чем острее конфликт.

Убийство Михаила Скроботова — это лишь одно из крайних выражений конфликта, не раскрывающее, однако, его главной сущности, ибо поступок Акимова противоречит революционной тактике большевиков, звавших не к индивидуальному террору, против отдельных представителей эксплуататорского общества, а к организационной борьбе против политических и экономических основ этого общества.
[/rkey]
Социально-психологический конфликт, острота которого определена уже в заглавии пьесы, характеризуется не столько-взрывом ненависти, приведшим к выстрелу Акимова, сколько в глубоко различном отношении к жизни, к морали, психологии со стороны двух противоборствующих лагерей.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Сатира Горького периода первой русской революции 1905— 1907 годов отличалась конкретностью и определенностью в выборе объекта и адресата. Факты для сатирического обличения давала сама жизнь. Это обеспечивало меткость ударов. Характерна в этом отношении, например, очень смелая картина, так и озаглавленная — «С натуры», в которой прозрачно намекается на истинное отношение к царю народа, уверенного, что «покуда он останется,— будут нас пороть». В начале 1906 года над Горьким нависла новая угроза ареста. По настоянию В. И. Ленина он уезжает за границу — сначала в Европу, а затем в Америку. Но и там он продолжал вести борьбу против русского царизма и его защитников внутри страны и за границей.

В памфлете «Прекрасная Франция» Горький разоблачал французское буржуазное правительство, оказывавшее финансовую помощь царизму в подавлении революции. Гневом и презрением к продажной буржуазной интеллигенции, выдававшей себя за носительницу свободы и демократии, проникнуто его «Открытое письмо господам Ж- Ришару, Жюлю Кларети, Рене Вивиани и другим журналистам Франции», которые когда-то выступили в защиту Горького, а теперь, изображая оскорбленную невинность, твердили о черной неблагодарности с его стороны, которая якобы проявилась в памфлете «Прекрасная Франция». На их лицемерие слова о «любви к Горькому» великий писатель в открытом письме к ним ответил гордыми словами принципиального революционера, убежденного в правоте своей позиции:

«С точки зрения здравого смысла вам, господа, следует желать, чтобы я в тюрьме сидел возможно чаще и дольше, а когда вы протестуете против этого,— меня такое поведение — извините — смешит.

• Ибо мы — враги, и — непримиримые…
• Затем, вы говорите еще: «Мы любим Горького, а он…»

Господа! Искренне говорю вам: мне, социалисту, глубоко оскорбительна любовь буржуа!..»

Пребывание Горького за границей, в частности в Америке, ознаменовало важный этап в его литературной и общественно-политической деятельности. Выступая на митингах, собраниях, встречах с рабочими, интеллигенцией, учащимися, писателями и деятелями культуры, Горький рассказывал правду о русской революции, о политике царизма, о поддержке этой политики буржуазией Европы и Америки. Он призывал к солидарности с русскими рабочими, с революционным народом России.

Силы, близкие к реакционным правительственным кругам Америки, пытались было направить выступления Горького в нужное им русло, однако вскоре убедились в тщетности своих попыток. Более того, в его выступлениях, проникнутых пафосом революционной борьбы и пролетарского интернационализма, они почуяли опасность для себя. Тогда началась кампания грубой клеветы и травли писателя. Но это лишь умножило энергию Горького в выполнении его благородной миссии. В письме К. П. Пятницкому в апреле 1906 года он писал: «Они думают— Америка? И я им покажу, что такое русский человек, да еще Горький!» И он показал это в своих великолепных очерках и памфлетах, ставших классикой мировой художественной публицистики.

(Еще не оценили)

Загрузка...

В пьесе «Дети солнца», написанной в Петропавловской крепости, Горький изобразил иную прослойку интеллигенции — ученых, художников. В отличие от «дачников», эта творческая интеллигенция далека от мещанского практицизма. Но она также далека и от народа. Герои пьесы, наблюдая темноту и невежество народа, не задумываются над социальными причинами, порождающими эти страшные явления. Таков талантливый художник Вагин, декадент, защищающий теорию искусства для избранных, для «одиноких среди одиноких». Таков, по сути, и центральный персонаж пьесы — ученый Павел Протасов, сторонник теории «чистой науки», хотя он и не формулирует её в громких декларациях, как Вагин.

Протасов посвятил себя науке, которая, по его мнению, должна принести счастье людям. Он верит, что человек, благодаря научным открытиям, станет владыкой всего. Эта вера делает его вдохновенным поэтом, прославляющим все лучшее в мире: «Настоящее — свободный, дружный труд для наслаждения трудом, и будущее — я его чувствую, я его вижу — оно прекрасно». Протасов верит, что с помощью науки человек освободит себя от воли случая, победит чувство страха смерти и саму смерть.

Страстные монологи Протасова, в отличие от сетований Вагина, не преследуют такой цели, как отторжение науки от людей,— совсем напротив: ученый жаждет отдать свой талант людям. И все же Протасов терпит трагикомическую неудачу, когда от красивых, правильных, но абстрактных слов пришлось обратиться к живой жизни. И потому мечтатель, романтик и альтруист Протасов, несмотря, казалось бы, на полную противоположность скептику и индивидуалисту Вагину, так же далек от народа, как и Вагин, не знает его жизни, неспособен практически помочь ему. Мечтая о будущем, он не видит настоящего, игнорируя в нем социальные конфликты. Сестра Протасова Лиза, испытывающая страх перед будущим, с повышенной, болезненной остротой чувствует пропасть, которая отделяет окружающих её людей от простого народа, живущего в нищете и невежестве: «Вас мало, вы незаметны на земле… На земле заметны миллионы, а не сотни… и среди миллионов растет ненависть… Однажды их злоба обрушится на вас».

Как бы подтверждая это предчувствие Лизы, Горький показывает холерный бунт: доведенные до отчаяния люди, темные и невежественные, избивают докторов, а заодно и «детей солнца». Протасов не может понять, почему Егор, этот мастер-виртуоз, которого он так ценил, хотел задушить его. А ведь озлобление Егора имело свои причины. «Дети солнца» слишком заняты собой и абстрактными мечтами о будущем человечества, чтобы снизойти к людям труда.

Противоположную Протасову позицию занимает ветеринарный врач (сам себя он называет «скотским доктором») Борис Чепурной. В отличие от романтика Протасова, он скептик. Жизнь он видит только с грубой стороны. Для него романтическая мечта Протасова — это «возвышающий обман». Даже мрачно настроенная Лиза поражается крайности Чепурного, для которого люди •— это темная, озлобленная, движимая звериными инстинктами толпа. Злость в Чепурном во многом напускная. «Зачем вы напускаете на себя эту грубость, эту тяжелую, неприятную насмешливость?» — говорит ему Лиза. Видимо, в своей трудной сиротской жизни он слишком много хлебнул горя, много видел грубого, и теперь упрямо («Я — хохол, а они упрямы») твердит о своем презрении к людям, о безгеройности жизни. Ко всему прибавилась мучительная безответная любовь к Лизе. Утратив цель в жизни, Чепурной кончает самоубийством.

В эпизодических образах Назара Авдеевича и его сына Горький показывает и «хозяев», которые «возымели охоту к расширению русской промышленности». Они-то и пытаются приручить «детей солнца», использовать их знания для своего обогащения. Ученого-химика Протасова, стремящегося разгадать тайны жизни, купец Назар Авдеевич пытается приспособить для изготовления пивных бутылок. И, видимо, попытка эта не останется безуспешной.

Своей пьесой Горький показал, к чему ведет отрыв интеллигенции от народа. Он звал честных интеллигентов к демократии, к слиянию с народом, к союзу труда и науки.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Во второй половине XIX в. наметилась тенденция противопоставлять художественность гражданственности. (Это нашло отзвук в «Поэте и гражданине» Некрасова). В эпоху Горького такое противопоставление было характерно для декадентов, призывавших «освободить» искусство от служения обществу. Публицистичность, которая становилась все более характерной для реализма начала XX века, была в какой-то мере следствием полемики с декадентами. Писатели нередко отдавали ей предпочтение, но вместе с тем в их представлении публицистичность не всегда согласовывалась с художественностью и это отражалось на их творческой практике.

В этой связи любопытно, что в цикле рассказов «Публика» (1899—1900) Горький никак не комментировал суждения публики об обличительных выступлениях героя одного из рассказов.

—        Немного аффектировано, но недурно! — сказали одни.

—        Но ведь это уже публицистика? — осведомились другие.

—        Какой-то странный род искусства! — пожав плечами, сказали третьи.

В рассказе «О писателе, который зазнался» (1900) в подобных же выступлениях публика не видела «ничего… эстетического».

В этих рассказах нельзя не почувствовать полемичности по отношению к «публике». Но есть в них и раздумья писателя о все том же соотношении эстетического и публицистического. И это было характерным не только для Горького. Л. Толстой, заявляя, что «стыдно писать художественно», обращался к публицистике, а «Хаджи Мурата» и другие художественные произведения писал тайно. Чаще, однако, вводя элементы публицистики в свои беллетристические произведения, художники останавливались в некоторой растерянности перед этим новым явлением, усматривая в нем нарушение законов искусства, требующего воздействия образами, а не декларациями. Однако жизнь показала, что и посредством высоко эмоциональных страстных деклараций можно воздействовать на чувства читателей. А для драматургии это особенно характерно и в высшей степени естественно.

(Еще не оценили)

Загрузка...

В пьесе развит мотив «дачничества», прозвучавший уже в «Вареньке Олесовой». Большинство героев пьесы — «дачники по существу их душ». Несмотря на различие характеров и оттенков в мыслях и поведении Суслова, Басова, Шалимова, Рюмина, Калерии и др.,— все они «дачники» в своей стране. Писатель Шалимов еще несколько лет назад своим творчеством был связан с русской демократией. Теперь он не только внешне изменился, потускнел, облысел,— он состарился душой, «облысел» мыслями, убеждениями: «Я устал быть серьезным… Я не хочу философии — сыт. Дайте мне пожить растительной жизнью, укрепить нервы…»

Шалимову вторит декаденствующая поэтесса Калёрия и сменившие «пустой портфель» на полные сытым уютом дачи адвокат Басов и инженер Суслов. Оба они с цинической откровенностью оправдывают свое перерождение в «русского обывателя». «Я   сам    когда-то    философствовал,— говорит уподобившийся Петру Бессеменову Суслов…— Я сказал в свое время все модные слова и знаю им цену. Консерватизм, интеллигенция, демократия… и что еще там? Все это — мертвое… все — ложь! Человек прежде всего—зоологический тип, вот истина». Нельзя не услышать здесь полемики с горьковской идеей Человека, ставшей уже тогда фактом не только литературы, но и общественной жизни.

Обывателями и перерожденцами показаны и эстетствующие интеллигенты, «аристократы духа» Рюмин и Калерия, стремящиеся укрыться от жизненных бурь в «красивеньких беседках эстетики». Зло и справедливо говорит о таких людях Влас в пародии на стихи Калерии.

• Маленькие, нудные людишки        Маленькие, краденые мысли…
• Ходят по земле своей отчизны      Модные красивые словечки…
• Ходят и — уныло ищут места,       Ползают тихонько с краю жизни
• Где бы можно спрятаться от жизни…       Тусклые, как тени, человечки.

Все эти басовы, Шалимовы, Сусловы, рюмины отказываются от всего светлого, благородного — от демократии, народности, от самого народа, родины, от человеческого разума. И вполне справедливым по отношению к ним является вывод жены Басова Варвары Михайловны: «Интеллигенция — это не мы! Мы что-то другое… Мы дачники в нашей стране… какие-то приезжие люди». Дачниками называет ренегатствующих интеллигентов и человек из народа — сторож Пустобайка: «Вроде гулящих, эти дачники… появятся, насорят на земле — и нет их…».

Горький подчеркивает, что вся эта накипь исчезнет не сама собой. Эта мысль прозвучала в свое время в «Вареньке Олесовой»: «Они явились, поживут и исчезнут, оставив за собой в жизни разные бумажки, обломки, обрывки — обычные следы своего пребывания. Придут за ними другие и уничтожат этот сор, а с ним и память об интеллигенции позорных, бездушных и бессильных девяностых годов». Почти дословно повторяет эту мысль Варвара Михайловна в «Дачниках»: «Мы живем на земле чужие всему… мы не умеем быть нужными для жизни людьми. И мне кажется, что скоро, завтра, придут какие-то другие, сильные, смелые люди и сметут нас с земли, как сор».

Глубоко прочувствованные реплики Варвары Михайловны свидетельство того, что Горький видел также и демократически и революционно настроенных интеллигентов. Есть они и в «Дачниках». Особый интерес представляет врач Марья Львовна, которая, по всей видимости, руководит кружком передовых людей. Она служит в пьесе центром притяжения всего лучшего. За ней идет Варвара Михайловна, освобождающаяся от плена враждебного ей мещанского окружения. Разрывает с обывательской средой и её брат Влас — юноша пылкий, с романтическими порывами души и в то же время человек, умеющий трезво, с острой иронией оценить окружающих его мещан.

Несмотря на громадный успех спектакля, Горький весьма самокритично отнесся к самой пьесе. «Дачники» — это не искусство,— писал он Л. Андрееву,— но — ясно, что это меткий выстрел…»1. Перед нами явное противоречие: выстрел потому и получился метким, что драматург нашел острые, разящие слова, а это и есть подлинное искусство.

Но чем же все-таки объяснить столь суровое суждение Горького? Дело в том, что к этому времени проблема единства художественности и публицистичности, т. е. прямой проповеди идей, теоретически не была поставлена. Такое единство подразумевалось само собой в творческой практике Байрона, Герцена, Петефи и других прогрессивных писателей мира.