Сочинения

(2голосов, средний: 4,50 out of 5)

Загрузка...

Роман «Герой  нашего  времени»  стал продолжением темы «лишних людей».  Эта тема стала центральной в романе в стихах А.С.Пушкина «Евгений Онегин». Герцен назвал Печорина младшим братом Онегина. В предисловии к роману автор показывает отношение к своему герою.  Так же как и Пушкин в «Евгении Онегине» («Всегда я рад  заметить разность  между  Онегиным и мной») Лермонтов высмеял попытки поставить

знак равенства между автором романа и его главным героем. Лермонтов не считал  Печорина  положительным героем,  с которого надо брать пример. Автор подчеркнул, что в образе Печорина дан портрет не одного человек, а художественный тип,  вобравший в себя черты целого поколения молодых людей начала века.

В романе Лермонтова «Герой нашего времени» показан молодой человек ,  страдающий от своей неприкаянности,  в отчаянии задающий себе мучительный вопрос: «Зачем я жил? Для какой цели я родился?» Он не питает  ни  малейшей  склонности к тому,  чтобы идти проторенной дорогой светских молодых людей.  Печорин — офицер. Он служит, но не выслуживается.  Печорин не занимается музыкой, не изучает философию или военное

дело.  Но мы не можем не видеть, что Печорин на голову выше окружающих

его людей,  что он умен,  образован,  талантлив, храбр, энергичен. Нас отталкивает равнодушие Печорина к людям, его неспособность к настоящей любви,  к дружбе,  его индивидуализм и эгоизм. Но Печорин увлекает нас жаждой жизни,  стремлением к лучшему,  умением критически оценить свои поступки.  Он  глубоко  несимпатичен нам «жалкостью действий»,  пустой растратой своих сил,  теми поступками,  которыми он приносит страдания другим людям. Но мы видим, что и сам он глубоко страдает.

Характер Печорина сложен и противоречив.  Герой романа говорит о себе:  «Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его…».  Каковы причины этой раздвоенности?  «Я говорил правду — мне не верили:  я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества,  я стал искусен в науке жизни…» — признается Печорин. Он научился быть скрытным , злопамятным, желчным, честолюбивым, сделался,  по его словам,  нравственным калекой. Печорин — эгоист. Еще

пушкинского Онегина Белинский называл «страдающим эгоистом» и  «эгоистом поневоле». То же самое можно сказать и о Печорине. Печорину присущи разочарование в жизни, пессимизм. Он находится в постоянной раздвоенности духа.

В общественно-политических условиях 30-х годов 19 века Печорин не может найти себе применения.  Он растрачивается на мелкие  похождения,  подставляет лоб чеченским пулям,  ищет забвения в любви.  Но все это лишь поиск какого-то выхода,  лишь попытка рассеяться. Его преследует скука и сознание,  что не стоит жить такой жизнью. На всем протяжении романа Печорин показывает себя как человека, привыкшего смотреть «на страдания, радости других только в отношении к себе» — как на «пищу»,  поддерживающую его душевные силы,  именно на этом пути  ищет  он утешения от преследующей его скуки,  пытается заполнить пустоту своего существования.

И все же Печорин — натура,  богато одаренная. Он обладает аналитическим умом,  его оценки людей и их поступков очень точны;  у него критическое отношение не только к другим,  но и  к  самому  себе.  Его дневник — не что иное,  как саморазоблачение. Он наделен горячим сердцем,  способным глубоко чувствовать (смерть Белы,  свидание с Верой) и сильно переживать,  хотя пытается скрыть душевные переживания под мас-

кой равнодушия.  Равнодушие,  черствость — маска  самозащиты.  Печорин все-таки является человеком волевым,  сильным,  активным,  в его груди дремлют «жизни силы»,  он способен к действию. Но все его действия несут не положительный, а отрицательный заряд, вся его деятельность направлена не на созидание,  а на разрушение. В этом Печорин сходен с героем поэмы «Демон». И, правда, в его облике (особенно в начале романа)

есть что-то демоническое, неразгаданное.

Во всех новеллах,  которые Лермонтов объединит в романе, Печорин  предстает перед нами как разрушитель жизней и судеб других людей: из-за него лишается крова и погибает черкешенка Бела, разочаровывается в дружбе Максим Максимович, страдают Мэри и Вера, погибает от его руки Грушницкий,  вынуждены покинуть родной дом  «честные  контрабандисты», погибает молодой офицер Вулич.

Белинский видел в характере Печорина «переходное состояние духа, в котором для человека все старое разрушено, а нового еще нет, и в котором  человек есть только возможность чего-то действительного в будущем и совершенный призрак в настоящем».

(Еще не оценили)

Загрузка...

Характерен выбор объекта для подражания. «Онегин» еще не окончен, еще не прояснилось его будущее значение, но автор «Вельского», выбирая именно «Онегина» из меркантильных или метроманских побуждений, угадывает в нем будущий шедевр и своим нескладным шаблоном уже начинает создавать грядущую славу и авторитетность пушкинского романа.

Автор «Вельского» подметил в поверхностных структурах «Онегина» целый ряд черт жанровой принадлежности. У него есть попытки «болтовни», сопровождаемой плоским остроумием, игры поэтической условностью («вода» -для рифмы, столкновение имени слуги и обозначение жанра, «пустые» места текста). От «Онегина» — лунные строфы, составные рифмы, зеркальные отображения. Он внешне схватил связь двух планов — авторского и геройного, — но не сумел вложить их друг в друга, как это удалось Пушкину. Особенно слабой оказалась лирическая продолженность авторского начала в мир героев. «Евгений Онегин» жанрово основан на лирическом излучении огромной мощности, которое преломляется в эпической плоти событий, персонажей, описаний, никогда не утрачивая качества лиризма. Персонажи и фабула «Онегина» неизменно погружены в соприродное им лирическое пространство, и между планами движутся в обе стороны смыслообразующие потоки.

В «Вельском» этого нет. Лирическое начало в нем ослаблено, и фабула романа лишается не только событийной связности, но и внутренней цельноо-формленности, зависящей от лиризма. Фабула вообще так и не началась. Она просто иссякает, и автору остается выдать свою несостоятельность ее завязать за умышленную пародийность. Даже если бы он имел перед собой завершенного «Онегина», у него, скорее всего, также ничего не получилось бы. Это подтверждает массовая онегинская традиция до конца 1830-х гг. Тонко проведенную Пушкиным вероятностную фабулу «Онегина» с ее перерывами, пустотами, возобновлениями, скрытыми возможностями, альтернативными мотивировками, палиндромными ходами, возвратными переосмыслениями, с ее развязкой, сочетающей бесповоротность и перспективу, — все это не мог построить ни один из эпигонских подражателей и продолжателей.

Такого же происхождения и «обманутое ожидание» читателя. Оно не зависит от предшественников, его умысел объясняется явной неспособностью построить хотя бы видимость фабулы. Трудно назвать фабульным событием претенциозное, немотивированное и скабрезное присутствие героя при переодевании героини. К тому же из него ничего не следует. Так же бессмысленна оказывается встреча персонажей в беседке, возможные следствия ее сводятся на нет трехлетним перерывом фабулы. Фабула, точнее, экспозиция фабулы присутствует лишь в первой главе, когда Вельский покидает Тамбов, да и то все построено на шаблонах.

В результате композиционная структура «Вельского» безнадежно рассыпается, ниоткуда не получая ресурсов для обоснования художественного единства. Фабула составлена из случайных и мелких событий, не устанавливая отношений между персонажами. За освобожденным от фабулы поэтическим пространством не обнаруживается и лирического континуума, из которого могла быть выведена образная пластика, предметно-вещественная «осязаемость» художественного мира. «Евгений Вельский» возводится на путях дотошного фиксирования черт онегинской поэтики, но в дело шли лишь неорганически связанные друг с другом отдельные наблюдения, которые при использовании превращались в механические приемы. Единство текста «Вельского» обеспечивается не собственной органикой, логикой и внутренней связностью, а разрозненными сопоставлениями с онегинской структурой, ориентацией лишь на нее. Итак, вместо внефабульности «Онегина» находим бесфабульность «Вельского», вместо лиризма — плоское остроумие и бойкую говорливость, вместо инфраструктуры — внешнюю связность, возникающую на аналогиях с «Онегиным». Все это подается как сознательно проведенная пародийность.

Мир героев рассыпан, что объясняется рассыпанностью мира автора. Образ читателя не прояснен. Появляющиеся в мире автора персонажи исчезают, оказываясь чисто внешней литературной условностью. Мотив безымянной любви, не подкрепленной внутренней органикой, превращается в затвердевший штамп. Все вторично, все распадается, подобно любым вырожденным жанрам, на изолированные композиционные и идеологические звенья.

Штампы, клише и шаблоны призваны противостоять рассыпчатости своей склонностью к отвердению и неэстетической весомости. Штампов так много, что можно говорить об их парадоксально забегающей вперед инерции. Характерна в этом смысле тема грибоедовской Москвы в «Вельском». Пушкин еще только вводит ее в седьмую главу «Онегина», а в «Вельском» это уже напечатано. Эпигон в ретивости своей вдруг угадывает, что «Горе от ума» станет постоянным спутником романа в стихах, внетекстовым признаком жанра. Или еще: Пушкин исключает из той же седьмой главы «Журнал Онегина» (дневник), а в «Вельском» журнал героя уже есть, он композиционно поставлен вместо «Дня Онегина» в первой главе. Конечно, Пушкин мог воспользоваться уже существующими ходовыми мотивами, как и автор «Вельского», но у Пушкина это немедленно становилось органическим компонентом, обменивающимся смыслом с другими компонентами, а в «Вельском» так и оставалось механическим клише. В эпоху Пушкина, кстати сказать, подобные вещи хорошо понимались.

(Еще не оценили)

Загрузка...

А.С.Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог бы отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин — самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один иссле-дователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, пос-мертная слава, муки творчества — все это становится объектом поэтичес-
кого исследования.

В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению «Я памятник себе воздвиг…» Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация «Я воздвиг памятник». Строки этого стихотворения перекликаются
со строками Ломоносова «Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…» и с чувствами Державина: «Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…». Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, «обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей».

Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечноемножество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. «Что же было предметом его поэзии?» — спрашивал Гоголь. И отвечал: «Все стало предметом». Действительно, в стихах Пушкина мы найдет все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта:

o Унылая пора! Очей очарованье!
o Приятна мне твоя прощальная краса…
• Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые
• порывы:
o Прощай, свободная стихия!
o В последний раз передо мной
o Ты катишь волны голубые

o И блещешь гордою красой.

Именно в стихотворении «К морю» Пушкин ассоциирует образ моря
с неспокойной бурной стихией, со «свободной стихией» борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении «Я помню чудное мгновенье…». В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: «…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты». Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом «в глуши, во мраке заточенья», но любовь — это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или — другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает: цепь жизнь-смерть непрерывна. «Эта черная телега имеет право всюду разъезжать». И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца:

o Есть упоение в бою,
o И бездны мрачной на краю,
o И в разъяренном океане
o Средь грозных волн и бурной тьмы,
o И в аравийском урагане,
o И в дуновение чумы!
o Все, все, что гибелью грозит,
o Для сердца смертного таит
o Неизъяснимы наслажденья,
o Бессмертья, может быть залог.

Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин «видел и внимал» всю окружающую его жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог «жить, чтоб мыслить и страдать», и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Евгений Онегин и Григорий Печорин — два героя, две эпохи, две судьбы. Один являет собой результат разочарования в прежних идеалах (идеалах свободы, равенства, братства), так как его творец сформировался как личность в 10-е -20-е годы XIX века. Другой — типичный представитель молодежи 30-х годов. Эта эпоха характеризуется полнейшим бездействием, наступившим после восстания на Сенатской площади; отсутствием идеалов вообще. Оба героя открывают многочисленную галерею «лишних людей». Да их, по меткому выражению Герцена А.И., можно считать братьями: «Онегин — это русский, он возможен только в России, в ней он нужен и его встречают на каждом шагу… «Герой нашего времени» Лермонтова — его младший брат». У Онегина и Печорина много сходного: оба они являются представителями столичного дворянства, они богаты, хорошо образованы, оба владеют наукой «страсти нежной», умны, стоят на голову выше окружающих. В душе их скопились необъятные силы, не находящие положительного применения. Жизнь им скучна, как давно прочитанная книга. И они
ее равнодушно листают, позевывая в кулак. Еще в поэме «Кавказский пленник» Пушкин ставил своей задачей показать в герое «преждевременную старость души, которая стала основной чертой молодого поколения». Эта цель была достигнута только в романе «Евгений Онегин».

Онегин — современник Пушкина и декабристов. Онегиных не удовлетворяла светская жизнь, карьера чиновника и помещика. Белинский указывает на то, что Онегин не мог заняться полезной деятельностью «по некоторым неотвратимым и не от нашей воли зависящим обстоятельствам», то есть из-за общественно-политических условий. Онегин, «страдающий гоист», «эгоист поневоле», — все же незаурядная личность. Поэт отме-
чает такие его черты, как «мечтам невольная преданность, неподражаемая
странность и резкий охлажденный ум».

Печорин — другой пример «до времени созревшего», состарившего-
ся, молодого человека. Как ни парадоксально это сравнение, тем не ме-
нее оно очень четко отражает суть характера Печорина. Невольно вспоми-
наются строки из «Думы» Лермонтова:

«Так ранний плод,
До времени созрелый,
Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз
Висит среди цветов — пришлец осиротелый.
И час их красоты — его паденья час».

По словам Белинского, Онегин «был не из числа обыкновенных людей». Пушкин подчеркивает, что скука Онегина происходит от того, что у
него не было общественно-полезного дела. Печорин — герой 30-х годов 19 века. Эта натура более активная, чем Онегин. Печорин жаждет деятельности. У него — осознание своей силы и желание применить эту силу в жизни. В своем дневнике он записывает:
«Зачем я жил? Для какой цели я родился? Верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные». Возможностей применить свои богатые силы у молодых людей того времени было очень мало.

В общественно-политических условиях 30-х годов 19 века богатые силы Печорина не могли найти себе применения. Он растрачивается на мелкие похождения. «Но не угадал я своего назначения, увлекся приманками страстей…» Всюду, где появляется Печорин, он приносит людям несчастье: покидают свой дом контрабандисты («Тамань»), убит Грушницкий, нанесена глубокая душевная рана княжне Мери, не знает счастья Ве-
ра («Княжна Мери»), умирает Бэла («Бэла»), зарублен пьяным казаком Вулич («Фаталист»), разочаровывается в дружбе Максим Максимыч. Причем Печорин хорошо понимает свою неблагодарную роль: «Сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы! Как орудие казни я упадал на головы обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления… Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил».

По словам Белинского, «Герой нашего времени» — это «грустная дума о нашем времени…», а Печорин — «это Онегин нашего времени, герой нашего времени. Несходство их между собой гораздо меньше расстояния между Онегою и Печорою». В предисловии ко второму изданию «Героя нашего времени» Лермонтов не высказал прямо своего отношения к герою. Прежде всего автор ставил перед собой задачу правдиво показать типичного героя своего времени. И все же Лермонтов верит в своего героя, верит в то, что «сердце его жаждет любви чистой и бескорыстной», в то, что Печорин не
стопроцентный эгоист, потому что «эгоизм не страдает, не обвиняет себя, но доволен собою, рад себе…» Лермонтов, по словам Белинского, верит в духовное возрождение своего героя: «Душа Печорина не каменистая почва, но засохшая от зноя пламенной жизни земля: пусть взрыхлит ее страдание и оросит благодатный дождь, — и она произрастит из себя пышные, роскошные цветы небесной любви».

Мы восхищаемся гением Пушкина и Лермонтова, сумевших отразить в своих героях веяние времени. Их произведения мы по праву можем назвать документами своей эпохи.

(4голосов, средний: 3,75 out of 5)

Загрузка...

Роман «Евгений Онегин» создан с удивительной тонкостью поэтического мастерства, которое нашло выражение и в композиции и в построении сюжета, и в ритмической организации романа. А. С. Пушкин создал роман в стихах, подобно поэме Байрона «Дон Жуан». Главный герой произведения А. С. Пушкина — молодой, привлекательный, очень неглупый человек, дворянин. Пушкин относится к своему герою с симпатией и со значительной долей иронии. В I главе поэт рассказывает о жизни молодого повесы Евгения Онегина в Петербурге. О том
как и кем он воспитывался:
Сперва мадам за ним ходила,
Потом мосье ее сменил,
Ребенок был резов, но мил.

В пору юности он вел себя точно так , как молодые люди его круга, то-есть «по-французски совершенно мог изъясняться, легко мазурку танцевал». Но главной его наукой, признает Пушкин, «была наука страсти нежной». Жертвой любви, как позднее мы узнаем, и пал Евгений.

Пушкин подчеркивает, что «труд упорный ему был тошен». Он рассказывает о [rkey]жизни Онегина, проводимой в ресторанах, в театрах, на балах, в ухаживании за женщинами. Такой же бездельной жизнью жили тысячи молодых дворян. Такой уклад жизни был привычен дворянскому сословию. Но не следует спешить с выводами, определяя Онегина в разряд «лишних». Для своего круга он не был лишним. Онегин занимал определенное место в светском обществе, где имел «счастливый талант» и возбуждал «улыбку дам огнем нежданных эпиграмм». Так бы и протекала размеренно его жизнь, если бы не встреча с Татьяной Лариной. Онегин дает влюбиться в себя Татьяне, долго мучает и терзает ее. Татьяна пишет письмо Евгению с признанием в любви. Девушка задает ему вопрос: «Кто ты… Ангел ли хранитель или коварный искуситель?»

Кажется, неспособный к серьезному чувству, Онегин отвергает ее любовь, которая для Татьяны становится смыслом жизни. Мечтательная, романтическая девушка «верит, что Евгений послан богом». Онегин тронут признанием Татьяны, но не более того.

Следующим необдуманным шагом являются взаимоотношения с Ольгой Лариной. Онегин просто так, от скуки начинает ухаживать за Ольгой Лариной, невестой Владимира Ленского. Девушка увлекается Евгением, что, естественно, вызывает ревность Ленского. Переломным моментом во взаимоотношениях с девушками явилась дуэль Евгения с Ленским. Поединок кончается трагически для Владимира. И здесь наш герой словно прозревает, «Онегин с содроганием» видит дело своих рук, как «труп оледенелый» юноши везут в санях. Ленский убит «приятельской рукой». Бессмысленность этого поступка становится очевидной.

А что же Татьяна ? Она молчаливо поддерживает в горе сестру. Впрочем, Ольга «не долго плакала», а увлеклась неким уланом, с которым вскоре пошла под венец.

В Татьяне борются любовь к Евгению и неприязнь к нему, как к убийце Ленского. Девушка начинает вдруг понимать, что Евгений не такой, каким она представляла его в своих мечтаниях. Ветреный эгоист, сердцеед, человек, несущий боль и слезы другим, а сам неспособный сострадать.

Возвратившись в Петербург, Евгений встречает уже другую Татьяну — светскую женщину, «законодательницу мод». Он узнает, что теперь она замужем за важным генералом, героем Отечественной войны. Происходит удивительное превращение. Теперь Евгений ищет свидания с Татьяной Лариной, ставшей «равнодушною княгиней, неприступною богиней», томится, страдает. Да , Татьяна перестала быть похожей на провинциальную дворянку. Сколько царственности во взоре! Сколько величавости и небрежности! Евгений влюблен, он преследует ее, ищет ответного чувства. Но, увы!

Написано письмо, но ответа на него Евгений не получил. И вот, наконец, они встретились. Какой удар, какое разочарование! Онегин отвергнут: «Я вас прошу меня оставить». «Как будто громом поражен» стоит Евгений и чувствует вдруг внутреннее опустошение, свою ненужность. Вот достойная концовка романа.

А. С. Пушкин проверял своего героя истинным чувством — любовью. Но, увы, не выдержал этого испытания главный герой романа: испугался, отступил. Когда же наступило прозрение, оказалось, что уже поздно, ничего вернуть и исправить нельзя.
[/rkey]
Таким образом, роман «Евгений Онегин» — не просто рассказ об эпохе, в которой «отразился век и современный человек», но и трогательная история несостоявшейся, пропущенной любви.

(1голосов, средний: 1,00 out of 5)

Загрузка...

Тема исторического прошлого родины всегда волновала Пушкина, как поэта, так и прозаика. Им были созданы такие произведения, как «Песнь о вещем Олеге», «Бородинская годовщина», «Полтава», «Медный всадник», «Борис Годунов», «История Пугачевского бунта» и конечно же «Капитанская дочка». Все эти произведения описывают разные исторические события, разные исторические эпохи: начиная с полулегендарных событий, описанных в древнерусском памятнике «Повесть временных лет», заканчивая совсем еще свежими в памяти поэта и его современников событиями Отечественной войны 1812 года.

Одно из первых таких произведений — «Песнь о вещем Олеге», написанная в 1822 году, в котором дается поэтическая версия автора о кончине великого русского князя, прославившегося своими удачными военными походами и победами над сильными врагами, в частности, над Византией: «Твой щит на вратах Цареграда». Тема торжества русского оружия, героизма русского народа, победителя и освободителя, ярко и сильно звучит и произведениях, посвященных Отечественной войне 1812 года. Как прекрасны строки седьмой главы «Евгения Онегина» , воспевающие подвиг Москвы:

Напрасно ждал Наполеон,

Последним счастьем упоенный,

Москвы коленнопреклоненной

С ключами старого Кремля;

Нет, не пошла Москва моя

К нему с повинной головою.

В строках стихотворения «Воспоминания в Царском Селе» перед нами встают прославившиеся в боях «Перун кагульских берегов» Румянцев, «вождь полунощного флага» Орлов. Этой же теме посвящено стихотворение «Бородинская годовщина», написанное в 1831 году по поводу взятия предместья Варшавы.

Одно из центральных мест в творчестве Пушкина занимает образ Петра I. Пушкин видел в образе Петра I образцового правителя государства. Он пишет в поэме «Полтава»:

Была та смутная пора,

Когда Россия молодая,

В бореньях силы напрягая,

Мужала с гением Петра .

Похожие мысли встречаются и в «Медном всаднике», где он говорит о славном правлении Петра, называя его «властелином судьбы», поднявшем «Россию на дыбы» и прорубившем «окно в Европу».

Неоконченное произведение «Арап Петра Великого» продолжает эту тему. В этом произведении поэт рассказывает нам о своем предке, прадеде Ибрагиме Ганнибале.

В драме «Борис Годунов» обращается Пушкин к иной эпохе, эпохе смутного времени. Это был период тяжелейших испытаний для России. Драма «Борис Годунов» — в определенном смысле новаторское произведение, в котором народ показан движущей силой истории. В этом произведении автор, предвосхищая Достоевского, развенчивает теорию, что якобы цель оправдывает средства. Оба — и царь Борис, и Раскольников – совершают преступления, оправдывая себя «благими намерениями», забывая, что
именно ими вымощена дорога в ад.

«Капитанская дочка» — наиболее значительное историческое произведение Пушкина по объему исследовательской работы, которую проделал автор. «Капитанскую дочку» автор написал, работая над «Историей Пугачевского бунта» — документальным произведением с массой свидетельств, характеризующих ожесточение против оборствующих сторон. Но «Капитанская дочка» — это романтическое произведение. На разницу этих двух произведений указывала Марина Цветаева в эссе «Мой Пушкин», по своему оригинально проведя границу между понятием реализма и романтизма. Пушкин исследователь знает кровавую цену восстания со всеми ужасающими подробностями. Пушкин — поэт помнит о ней, устами Швабрина пугая Машу участью Елизаветы Харловой. Помним о ней и мы, думая о возможности Гринева отправиться, как и его прототип, сержант Кармицкий, с камнем на шее «вниз по Яику». Эту поэтизацию, этот романтический ореол вокруг Пугачева, созданный Пушкиным, Марина Цветаева назвала словом «чара».

В повести «Капитанская дочка» Пушкин впервые разработал новый эпический жанр — жанр исторической повести, исторического романа. Отдавая дань поэту, наш современник Давид Самойлов так напишет об этом удивительном произведении:

Крестьянский бунт,

Начало русской прозы,

Не свифтов смех,

Не вертеровы слезы,

А заячий тулупчик Пугача,

Насильно снятый с барского плеча.

«Капитанская дочка» является началом русской исторической прозы. Без него не было бы «Тараса Бульбы» Н.В.Гоголя, «Войны и мира» Л.Н.Толстого, «Петра I» А.Н.Толстого.

(1голосов, средний: 4,00 out of 5)

Загрузка...

Развитие немецкой литературы,  как и становление немецкой нации, шло нелегкими, непрямыми путями. Оба эти процесса, тесно связанные друг с другом, тормозились многовековой раздробленностью Германии, замедленностью вызревания буржуазных отношений, живучестью феодальных пережитков. В свое время социально-экономическое и политическое раз-питие Германии было задержано рядом обстоятельств. Вследствие великих географических открытий XVI—XVII вв. мировые торговые пути, проходившие прежде через Германию, оказались в стороне от нее, что резко ослабило ее экономику. Не сложился в Германии и внутренний рынок. «В то время как в Англии и Франции подъем торговли и промышленности привел к объединению интересов в пределах всей страны и тем самым к политической централизации, в Германии этот процесс привел лишь к группировке интересов по провинциям, вокруг чисто местных центров, и поэтому к политической раздробленности…»1. Опустошительная Тридцатилетняя война XVII в., княжеские междоусобицы, вмешательство других держав усугубили отставание Германии.

Государственное объединение Германии, давшее толчок ее буржуазному развитию, совершилось только в 1871 г. и про-: изошло не демократическим путем, а сверху (под эгидой Пруссии). Когда через полвека, в результате буржуазно-демократической революции 1918 г., на смену Прусской империи пришла Веймарская республика, она просуществовала недолго. Немецкая буржуазия из страха перед коммунистами вскоре призвала к власти фашистов. В итоге фашисты вовлекли чуть не целую нацию в кровавые преступления против человечества.

Но у немецкого народа есть также подлинно революционные традиции. Крестьяне и городской люд Германий проявляли подлинную революционную энергию в Крестьянской войне XVI в. — против власти феодалов и католической церкви. Немецкие рабочие самоотверженно сражались против феодальнобюргерской монархии на баррикадах Берлина в марте 1848 г. На немецкой земле родился марксизм. Карл Маркс и Фридрих Энгельс заложили основы научного коммунизма и впервые в истории создали партию революционного пролетариата. В ноябре 1918 г. по призыву революционного Союза «Спартак» рабочие при поддержке солдат свергли прусскую монархию. Немецкие коммунисты стойко боролись против фашизма, являя миру величайшие мужество и героизм.

Прогрессивная культура утверждалась в Германии в борьбе с национальной отсталостью. Развиваясь в трудных условиях, литература Германии выдвинула немало больших художников-гуманистов, чье творчество вошло в сокровищницу мировой литературы. Многие поэтические произведения, родившиеся на немецкой почве, принадлежат к числу лучших созданий художественной мысли человечества. Они говорят о духовных устремлениях человека, о его судьбе и деяниях, о борьбе добра и зла, о человеке и мире.

В средние века появилась могучая, многокрасочная и трагическая «Песнь о Нибелунгах», классическое произведение немецкого героического эпоса. История гибели Бургундского королевства на Рейне в результате нашествия гуннов переплетается в этом произведении с мифологическими сказаниями о великодушном и отважном Зигфриде, молодом герое, ставшем жертвой подлого предательства, и о борьбе за чудесный золотой клад Нибелунгов, витязей страны тумана (от немецкого МеЬе1 — туман).

В литературе позднего немецкого средневековья расцвела рыцарская и городская поэзия (песни миннезингеров и мейстерзингеров, т. е. певцов любви и мастеров песенного искусства). Тогда же родился и немецкий рыцарский роман. Одно из самых значительных произведений этого своеобразного жанра — «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха, роман о рыцаре Круглого стола при дворе легендарного короля Артура, о юноше, стремившемся к добру и свету и пережившем на этом пути  множество разных, зачастую  волшебных  приключений.

Европейский фольклор богат прекрасными песнями, сказками, так называемыми народными книгами, среди которых книги и об озорном бродяге Тиле Уленшпигеле, насмехавшемся над жадностью, тупостью и предрассудками, и о бесстрашном докторе Фаусте, не убоявшемся ни бога, ни чёрта.

(2голосов, средний: 2,50 out of 5)

Загрузка...

Письма в пушкинские времена были чуть ли не главным средством коммуникации. С появлением светской литературы эпистолярный жанр обретает новую жизнь, становится художественным средством. Появляются повести и романы в письмах. Это, конечно, было вызвано стремлением подражать французской литературе, в частности Руссо {ведь роман «Юлия, или Новая Элоиза» был написан в виде писем).

Использует этот прием и Пушкин. Причем в его произведениях письмо,- выражение мыслей и чувств на бумаге, становится своеобразной проверкой для героя. «Ум» и «сердце», «чувства» и «разум» обязательно соседствуют в письмах пушкинских героев, что позволяет расценивать их с этих позиций.

Пушкинская «Капитанская дочка», кстати, вся написана в виде большого письма, послания, «записок» — так определяет их сам Пушкин, — написанных Петром Гриневым и адресованных, возможно, внукам.

Но начнем не с этого. Как же влияют письма на развитие действия? Какова их художественная роль в структуре повести? Итак, с одной стороны, жанр исторического повествования определял задачи произведения — полностью раскрыть эпоху, но с другой — само название («Капитанская дочка») обнаруживает еще один план произведения — показать простую человеческую жизнь, понять человека в своем времени, его интимные, духовные и общественные стремления. Причем оба эти плана взаимосвязаны.

Поэтому можно говорить о нескольких пластах в повести: историческом, личном, общественном, психологическом и бытовом. При раскрытии их огромную роль играют письма героев, вносящие живую струю в произведение.

Есть в произведении письма, описывающие исторические события или предвещающие их. Письмо генерала капитану Миронову даже написано подобно исторической записке как на лексическом, так и на стилистическом уровне и является завязкой исторического конфликта. Само письмо построено как целостное произведение, Сначала экспозиция — вводится образ Пугачева, «раскольника», «злодея», «самозванца». Затем идет динамичная картина’ его действий, созданная с помощью обилия глагольных форм — «собрал», «произвел», «разорил», «учинял». И вывод — приказ отразить, а то и истребить «указанного злодея».

Но это письмо поднимает не только исторические, но и бытовые, и философские вопросы. Так, например, приписка «по секрету» обьпрывается Пушкиным в добром и немного ироничном ключе при описании попытки Ивана Кузмича скрыть положение дел от Василисы Егоровны. Употребление же единственного числа по отношению всех действий Пугачева как бы создает образ его одиночества. Именно за этим письмом следует вопрос, поставленный Гриневым, который можно расценивать как риторический: «Как ты думаешь, чем это кончится?»

Есть в произведении упоминание и о другом письме с историческим контекстом (воззвание Пугачева). Противопоставление двух этих посланий служит созданию характеристик обоих лагерей. Это начальная точка сравнения их (эта тема будет развита далее при описании двух советов).

Письма Зурина Гриневу, отца Гринева Петруше и Савельичу, оренбургскому генералу раскрывают бытовой и нравственный конфликты. Не’ случайно при прочтении последнего письма генерал постоянно делает поправки от себя, что создает образ единения написанного и действительного, на страницы романа входит мотив правды жизни, что соответствует идеям реалистического произведения.

Письмо Маши является кульминацией как личного, так и психологического конфликтов (полностью раскрываются характеры Маши, Швабрина и Гринева).

Пушкин не ограничивается этими письмами и посланиями. В приписке издателя вкратце дается текст еще одного письма (Екатерины И отцу Гринева). Причем в нем поднимается одна из главных проблем всего произведения — согласие ума и сердца, Ца-

рица расточает «похвалы уму и сердцу дочери капитана Миронова».

Итак, письма помогают раскрытию конфликта. Но это не единственная их роль в произведении. Большое значение имеют они и в композиции, повороте сюжета, и в раскрытии характера героя. Каждое письмо опровергает намерение или предположение, сделанное раньше, и совершенно неожиданно направляет события в другое русло.

Рассмотрим их согласно «хронологии» романа. Все «блестящие надежды» Петруши «рушатся», ибо отец его пишет письмо не князю Б., а старинному своему товарищу, что, в общем-то, и является началом всех событий, произошедших с Гриневым-младшим, можно даже сказать, что это и есть завязка всего произведения.

Текст письма появляется на страницах романа позже и вновь рушит все надежды Гринева (эпизод с «ежовыми рукавицами»). Этим постоянным навязыванием воли отца сыну Пушкин поднимает еще один вечный вопрос русской литературы — проблему «отцов» и «детей», «мудрости и неопытности»…

Письмо Зурина Гриневу является своеобразной экспозицией характера Петра Андреевича, ибо заставляет его перейти к решительным мерам («сейчас» или «никогда»)! Письма отца Гринева Петру и Савельичу есть развитие любовного и психологического конфликтов, вновь изменяют они привычный ход событий, поворачивают сюжет (открывается невозможность Маши и Гринева быть вместе; раскрываются характеры отца Петра Андреевича, Маши, Петра и Швабрина).

Письмо передает негодование отца. «Сын мой Петр!» — начинается оно, и фраза эта, благодаря восклицательному знаку и всему фонетическому построению, звучит как приговор. И становится ясно, почему Петр Андреевич с первых же строк увидел, что «все дело пошло к черту».

Обращение же к Савельичу еще более сурово. «Стыдно тебе, старый пес!», «пошлю свиней пасти!» — пишет ему отец Гринева. У Но все же Пушкин изображает его и как отца, заботящегося как о физическом («Хорошо ли его залечили?»), так и о духовном («Что из тебя будет?») здоровье сына.

В ответном письме Савельич пытается

 вернуть все на прежнее место. «Грамота» его имеет кольцевую композицию (повествование начинается и заканчивается пересказом письма оппонента), что, возможно, символизирует попытку помирить отца с сыном и «восстановить» ход событий жизни.

Но приходит еще одно, уже секретное письмо, меняющее не только судьбу Гринева, но и судьбу всех обитателей Белогорской крепости. Потом в крепости появляется уже знакомый по письму «злодей» Пугачев, который грабит и убивает, но по счастливой случайности спасает Гринева.

Преподнесенный «злодею» Савельичем список «разграбленного добра» и последующий «припадок великодушия» вождя бунтовщиков не позволяют расценивать Пугачева лишь как тирана и «кровопийцу».

Отпущенный Пугачевым Гринев приезжает в Оренбург. Но там, среди своих, он не находит поддержки у чиновников. И лишь письмо Маши побуждает его пойти против бездеятельной политики «осторожности» и «благоразумия».

Важна роль этого письма и в раскрытии образа Маши. Смирение пред Богом («Богу было угодно», «молю Бога!») и девичья гордость («легче… умереть, нежели сделаться женою такого человека») сочетаются в ней. Большое значение имеет письмо в развитии сюжета и раскрытии других характеров (благородство Гринева, великодушие Пугачева и подлость Швабрина).

Маша спасена и отправляется вместе с Савельичем к родителям Гринева. И вот… в «самую минуту», когда будущая жизнь стала представляться в какой-то степени улаженной, «неожиданная гроза поразила» Петрушу.

Новым ударом становится секретная бумага, пришедшая Зурину и содержащая предписание об аресте Петра. Можно сказать, что письма в контексте романа и есть сама жизнь, непредсказуемая и изменчивая. Так внезапно меняется и уклад жизни в имении Гриневых после получения письма от князя Б., извещающего об аресте Петра Андреевича.

Кажется, что дело непоправимо, ведь благородство Гринева не позволяет ему вмешивать Машу. Но она пишет прошение Екатерине и отправляется в Петербург, дабы лично вручить его ей.

И совершенно случайно встретившись с царицей, передает ей письмо, что исправляет все положение. Это и есть развязка всей повести, именно на этом заканчиваются записи Гринева.

Подведем итоги. Письма героев не только помогают развитию сюжета, композиции, но и раскрывают характеры героев, их мысли и чувства. Кстати, речь героев индивидуализирована даже в письмах, что создает живую характеристику их образов, помогает лучше понять их действия.

(Еще не оценили)

Загрузка...

Настоящая жизнь — понятие достаточно неопределенное, для каждого человека разное. У всех людей есть свои ценности, свои идеалы. Каждый человек индивидуален и в соответствии со своими взглядами, наклонностями души избирает для себя настоящую жизнь и путь к ней. Но часто, представленная издалека и расплывчато очерченная, при достижении такая жизнь оказывается совсем иной, не соответствующей мечтам. Долгий путь постижения, что же такое эта настоящая жизнь, прошли и герои романа «Война и мир». Князь Андрей Болконский, например, разуверился в людях, в семейной жизни, в высшем свете, так и не познав той самой «настоящести» во всем, что окружает человека, пока он вершит свой земной путь. Как ни странно, война даже на свой лад возродила в нем надежду на обретение истины, смысла существования.

Он в приподнятом настроении, полный боевого духа отправился на военную службу. Увы, опять не то! Суровые военные события способствовали его разочарованию в военной карьере. Ожесточенные схватки, озлобленные лица испуганных людей, крики, кровь, смерть. И все геройство, все успехи в войне показались ему ничтожными и не дающими счастья. Как же выбраться из этой страшной, головокружительной обстановки? И здесь князю приходит на помощь само небо. Его ранили, и он смог вернуться домой, в чем вновь видит счастье — его ожидают встреча с родными, с женой, радости предстоящей жизни. Но дома его ждёт страшный поворот судьбы, новое разочарование в жизни — смерть жены. Князь Андрей был потрясен, увидев в ее последнем взгляде только упрек и страдание.

После смерти жены князь замыкается в себе, теряет способность к радостному восприятию жизни. Он строит планы действительно, как он считал в тот момент, настоящей жизни — полностью отдаться занятию своим имением, жить для себя и близких, в тихом замкнутом мире семьи, не интересоваться проблемами общества. Молодой Болконский заживо хоронит себя в деревне, даже недавно родившийся сын не радует его.

Именно в этот период жизненных разочарований Андрей встречается со своим другом Петром Кирилловичем Безуховым. До недавнего времени Пьер, разочарованный во всем, измученный исканиями настоящей жизни, донимал себя вопросами «кто он?», «зачем он?» и не находил ответов. Но ему, как он думал, удалось найти спасение в масонстве. В Пьере возникло желание делать добро окружающим, стать деятельной натурой — в этом он увидел настоящую жизнь.

При встрече с князем Андреем Пьер заметил душевную пустоту друга. Первым желанием графа Безухова было помочь преодолеть его пассивное состояние, что оказалось не так-то легко. За два года разлуки друзья стали совершенно разными людьми. Каждый из них много пережил, перестрадал и передумал за этот короткий срок. Для Пьера настоящая жизнь сформировалась к формуле «не причинять зло другому человеку». На что князь Андрей холодно ответил: «Я знаю в жизни только два действительных несчастия: угрызения совести и болезнь. И счастье есть отсутствие этих двух зол». Этого Пьер не мог понять. Как же так? И это все, что нужно для счастья? А как же любовь к ближнему, а самопожертвования? Такие вопросы задавал пораженный духовным состоянием друга Пьер.

Безухов не мог понять, как можно быть счастливым, просто не делая никому зла. Этого для него было слишком мало. Зато у князя Андрея были другие воззрения: он считает,

 что жил для других и поэтому совсем погубил свою жизнь. Здесь прорывается его горечь, сожаление и недовольство прожитой жизнью. Где же она? Где настоящая жизнь? Живет ею каждый или она избирает лишь некоторых? Какая она?

Но, видимо, князь Андрей не совсем потерял надежду обрести настоящую жизнь. Об этом свидетельствует его заинтересованность рассказом Пьера о масонстве. Князь Андрей поверил в свое возрождение. Слова Пьера о том, что надо жить, надо любить, надо верить, глубоко запали в душу Болконского. Он увидел возможность вновь приносить пользу, быть счастливым, любить.

А Пьер через несколько лет вновь впал в уныние. И не могло его теперь расшевелить никакое масонство. Вновь начинаются попытки понять самого себя, поиски настоящей жизни. Он долго не мог примириться с той мыслью, что он есть тот самый камергер, та личность, которую он так глубоко презирал семь лет тому назад. Не зная, как вылечить себя, Пьер, подобно князю Андрею, пробует себя в военном деле. Не покидает Пьера идея о настоящей жизни и в плену. Именно там Пьер какой-то маленькой частичкой своей души начинает чувствовать ее приближение.

Таким образом, лучшими героями романа «Война и мир» играет судьба, постоянно бросает их от одного открытия к разочарованию. Путь к познанию настоящей жизни приносит им много радостных находок и печальных потерь. И казалось, вот она, настоящая жизнь, любовь и радость, близость любимой женщины (Наташи Ростовой), ее любовь. Князь Андрей так и не познал настоящую жизнь в этом мире. Пьер же нашел свое счастье с Наташей Ростовой. И настоящую жизнь. Его душа больше не ныла и ничего не искала. Человек должен искать, стремиться к достижению своей цели. Счастливый тот человек, который всю жизнь добивается задуманного, посвятив свою жизнь чему-либо.

Но все-таки настоящая жизнь — это общая жизнь людей, «приводящая личный интерес в гармоническое согласие с общими интересами всех людей». Настоящая жизнь — это мир. Войны же противоречат человеческой сущности, войны — это зло, порожденное самими людьми.

(6голосов, средний: 3,67 out of 5)

Загрузка...

Из всех героев «Капитанской дочки» реально существовали только Пугачев со своими сподвижниками и государыня Екатерина. Благодаря мемуарной форме повествования изображение этих персонажей лишено тех стереотипов, с помощью которых часто изображают «великих людей». Читатель не видит ни известных полководцев, ни знаменитых государственных деятелей, он видит живых людей; нет здесь героических баталий, более того, описания военных действий по возможности опускаются, как, например, опущен рассказ об осаде Оренбурга.

Многие события, описанные в романе, не имели решающего значения для истории, но, несмотря на это, можно говорить о

[smszamok]

героях Пушкина как о подлинно великих людях.

Главный герой романа, от лица которого ведется рассказ, с самого начала воспринимается не очень серьезно. Незамысловатая биография этого молодого барина-недоросля не дает возможности увидеть в нем больших человеческих достоинств, тем более величия. А первые серьезные потрясения в его жизни нарисованы довольно комически.

Например, описание его дуэли со Швабри-ным полностью соответствует эпиграфу к этой главе: «Ин изволь, и стань же в позитуру. Посмотришь, проколю как я твою фигуру!»

Забавно на первый взгляд и окружение Гринева в Белогорской крепости (не говоря

уже о ней самой — деревушке, обнесенной частоколом).

Комичны в определенных ситуациях многие персонажи. И девка Палашка, торжественно несущая отобранные у дуэлянтов шпаги на хранение в чулан. И Марья Ивановна, которую так напугал выстрел из пушки в честь Василисы Егоровны, когда праздновали ее именины, что она чуть было со страху на тот свет не отправилась. И простодушный комендант, находящийся под каблуком своей жены, обучающий «солдатушек» бесполезной для них строевой науке. И,хитроумная Василиса Егоровна, которая так ловко выведала у Ивана Игнатьича тайну о пугачевском восстании. Забавен и Иван Игнать-ич, который особыми заслугами не отличается, вот разве что нитки умеет держать при сматывании их в клубки.

Люди трогательно смешны, пока жизнь в Белогорской крепости проста и спокойна, то есть до поры до времени.

Но разительно изменяются и сразу становятся серьезнее, глубже, сложнее герои при приближении опасности. «Барское .дитя» Гринев исполнен решимости защищать любой ценой свою возлюбленную от опасности. Василиса Егоровна, прекрасно сознавая всю серьезность положения («в животе и смерти Бог волен»), не соглашается оставить мужа и «схорониться» за каменными стенами Оренбурга.

Трудно предположить, чтобы кто-нибудь из обитателей Белогорской крепости всерьез рассчитывал на ее неприступность. Любому здравомыслящему человеку было понятно, что крепость не имела большого стратегического значения, что оборонять ее было бесполезно. Но Иван Кузмич не сдастся сразу на милость победителя, а будет отстреливаться из пушки, даже попытается поднять своих «солдатушек» нанести хоть какой-нибудь удар по врагу, чем обречет на верную гибель гарнизон.

Ни у Мироновых, ни у Ивана Игнатьича не возникает даже мысли об измене присяге. И эта невозможность для них поступиться своими моральными принципами, верность долгу делает из этих незаметных и полукомических персонажей настоящих героев.

Иван Кузмич, истекая кровью, откажется признать царем «вора и самозванца» и будет

повешен. Иван Игнатьич последует его примеру. Василиса Егоровна погибнет, но перед * смертью успеет назвать Пугачева «беглым каторжником».

Конечно, в реальной ситуации эти поступки скорее всего остались бы незамеченными. Ну кому есть дело до маленькой крепости? Но пушкинский сюжет таков, что подвиг капитана Миронова становится известным императрице, она вспоминает о коменданте «одной из оренбургских крепостей», едва Маша называет фамилию своего отца.

Этим автор подчеркивает, что именно такие люди, как защитники Белогорской крепости, более других заслуживают называться великими, именно они достойны памяти потомков.

Сама поездка Маши в Петербург к императрице говорит о многом. В беде открылись в Маше такие душевные глубины, которых читатель в начале повести и предположить не мог в молоденькой девушке, красневшей чуть ли не до слез при одном лишь упоминании ее имени.

Казалось бы, Маша слаба. Но, решив, что никогда в жизни не выйдет замуж за Шваб-рина, она не сделает этого даже под страхом смерти. И когда ее любимому будет угрожать опасность, она дойдет до самой императрицы (это робкая-то Маша!) и будет до конца отстаивать свою любовь.

Это ее принципы, которыми она не поступится.

Есть в романе человек, противопоставленный положительным героям именно отсутствием у него таких вот твердых нравственных принципов и устоев. Это Швабрин, который готов оклеветать отвергнувшую его девушку. Во время дуэли он пользуется оплошностью Гринева и ранит его. С приходом Пугачева, чувствуя, что сила за последним, он сразу переходит на его сторону. Он пытается насильно заставить Машу выйти за себя замуж.

Можно сказать, что Швабрин существует в романе для противопоставления Гриневу. Но даже в злодее Пушкин если не находит, то подозревает искру благородства, искру того чувства, которое запрещает Швабрину впутывать Машу в судебные дрязги и разбирательства.

Сам же Петр Гринев проявит себя во всех выпавших на его долю невзгодах с самой лучшей стороны. Во всех своих поступках он будет руководствоваться своими убеждениями, не изменив присяге, сам поедет освобождать Машу, когда ему не дадут отряд. Он не бросит в беде Савельича, хотя при этом будет рисковать и своей жизнью, и счастьем Маши. Ему не позволяет оставить Савельича в руках врагов его человеческий долг.

И пусть все поступки Гринева не имеют большого исторического значения, но Пушкин, делая именно его своим главным героем, показывает, что эти незаметные, тихие подвиги, человеческие поступки важнее событий государственного масштаба.

[/smszamok]

Тема такого «незаметного» героизма, «простого величия простых людей» нашла продолжение в русской литературе. Таким будет, например, капитан Тушин в «Войне и мире» Толстого, таким будет и доктор Дымов из чеховской «Попрыгуньи».

«Капитанская дочка» не случайно написана в форме мемуаров. Это именно воспоминания. Память Гринева в какой-то степени олицетворяет память народа. И в этой памяти есть место Пугачеву и Екатерине не за то, что они были историческими личностями, но за то, что они проявили человеческое милосердие. Именно человечное достойно называться великим.