Анализ романа Андреева «Голубая свеча»

Книга «Голубая свеча» открывается стихотворением «Александру Блоку» (1950). Д. Андреев выражает свою преемственность той вере и тайне, которой служил его «водитель» и «брат». Стихотворение напоминает акафистное славословие-молитву, обращенное к Блоку как духовной личности. Заканчивается оно так:

Ради имени Той,
- - что светлей высочайшего рая,
Свиток горестный твой
- - - как святое наследство приму,
Поднимаю твой крест!
- - - Твой таинственный миф продолжаю!
И до утренних звезд
- - - черной перевязи
      - не сниму.

Во втором стихотворении книги «Приснодеве-Матери» (1950- 1955) поэт обращается к Вечной Женственности, Софии Божией как Тайне и Смыслу Мироздания. Откровение Софии, пророком которого в конце XIX в. был Вл. Соловьев, воспринимается Д.Андреевым как откровение об окончательном Облике мира:

- - - - Близишься Ты — светоносною влагою
        
        Душу планеты, омыв от горя,
        
        В белый облечь покров.
        
        Верую, Дивная! верую! верую!
        
        В Братство, еще небывалое в мире,
        
        В Церковь Твою.

Такая вера составляет сущность метаисторического откровения Д. Андреева. В III, IV и V разделах (10-й) главы — «Дом Пресвятой Богородицы», «Сорадовательнице мира» и «Предчувствую небывалые храмы» — эта интуиция раскрывается через молитвенное ясновидение образа Пресвятой Богородицы, почитание Которой составляет одну из главных особенностей русского Православия. В народной религиозной традиции Россия так и называется «Дом Пресвятой Богородицы», «удел Божией Матери». Духовное призвание народа, на заре истории выразившееся в идеале Святой Руси, Руси-Софии, находит свое осмысление в 11-й главе — «Святорусские духи» (1950-1955). Здесь поэт выдвигает ту перспективу, которая дает единственно верный ориентир для проживаемой жизни — грядущее посмертие. «Смерть не равняет чернь и героев», — утверждает он в стихотворении «Синклиты» (1950). А в стихотворении «Товарищ» (1937), входящем в главу 17-ю «Босиком», героизм неожиданно обнаруживается в высоте простой русской судьбы: «Где дремлют те, кто прожил жизнь так просто, | Что только рай хранит их имена».

Образ посмертной судьбы раскрывается в 15-й главе книги, в поэме «Удемонов возмездия» (1955). Подобно Данте, поэт совершает спуск в инфернальные сферы. Так же как и в стихотворениях, являющих «миры просветления», здесь последовательно описываются миры возмездия: «Скривнус», «Мород», «Агр», «Буствич», «Шимбиг», «Дромон», «Окрус», «Укарвайр», «Пропулк», «Суфэл». Перед нами обнажается ад, увиденный человеком Нового времени, почти нашим современником. Смысл ада, открываемый художником, прост и конкретен. «Затем, что этой злой главы | Первейший смысл — предупреждение», — читаем в стихотворении «Буствич» (1955).