Александр Иванович Герцен

В общественно-политической и литературной жизни 50—60-х годов виднейшее место принадлежало А. И. Герцену, сыгравшему, как указывал В. И. Ленин, «великую роль в подготовке русской революции». Основные факты Александр ИвановичГерцен родился 25 марта (6 апреля) 1812 г. в Москве в семье богатого и политической родовитого дворянина Ивана Алексеевича и литературной Яковлева. Брак родителей Герцена не был деятельности оформлен, и мальчик считался «приёмышем», ерцена «воспитанником» Яковлева, придумавшего сыну фамилию Герцен (от немецкого слова Герр — сердце). Яковлев по-своему любил сына, но воспитанием его почти не занимался, и одарённый замечательными способностями мальчик развивался свободно, жадно поглощая книги из отцовской библиотеки, пытливо наблюдая окружавшую его жизнь. Рассказы о пожаре Москвы, о Бородинском сражении были, по словам Герцена, его «колыбельной песнью», учили его любить народ и родину. Большое влияние на Герцена оказали его учителя: француз Бушо, участник революции 1789 г., и студент Протопопов, познакомивший мальчика с запрещёнными вольнолюбивыми стихами Рылеева и Пушкина.

Неизгладимый след в сознании юного Герцена оставило восстание декабристов:

[smszamok]

ему открылся «новый мир». «Казнь Пестеля и его товарищей окончательно разбудила ребяческий сон моей души»,— писал позднее Герцен. Огромное значение в жизни Герцена имела его дружба с Николаем Огарёвым. Они познакомились детьми и стали друзьями и единомышленниками на всю жизнь. Оба благоговели перед памятью декабристов, мечтали стать продолжателями их дела, оба поклялись все свои силы и жизнь отдать борьбе с самодержавием и крепостничеством и этой клятве были верны до конца своих дней. Осенью 1829 г. Герцен стал студентом Московского университета, и здесь ещё более окрепла его ненависть к произволу и угнетению. В 1833 г. Герцен с серебряной медалью окончил университет, а спустя год по лживому доносу он вместе с Огарёвым и несколькими ближайшими друзьями был арестован и, признанный «смелым вольнодумцем, весьма опасным для общества», выслан из Москвы. Ссылка длилась около пяти лет.

В годы ссылки Герцен вплотную столкнулся с дикой и подлой чиновничьей средой, с жизнью порабощенного народа. В ссылке он духовно возмужал и закалился, написал многие свои произведения. В 1840 г. Герцен получил возможность вернуться в Петербург. Здесь он сблизился с Белинским, начал сотрудничать в «Отечественных записках», но вскоре по ничтожному поводу был выслан в Новгород. Герцен, писатель и мыслитель (его псевдоним — Искандер), приобрёл широкую и громкую известность.» Вместе с Белинским он встал во главе передовой части русского общества, учил думать и жить.

Но одна литературно-публицистическая деятельность, протекавшая к тому же в условиях безжалостной цензуры, сопровождавшаяся арестами, ссылками, постоянным полицейским надзором, не могла удовлетворить Герцена, рвавшегося к открытой политической борьбе, и в начале 1847 г. он (с семьёй) уехал за границу. Писатель оказался в Западной Европе в тот момент, когда высоко поднялась волна революционного движения во Франции, Италии, Венгрии. Герцен стал активным участником этого движения. Правительство Николая I, узнав о революционной деятельности Герцена, потребовало его возвращения в Россию, где он мог ожидать только тюрьмы или Сибири. «На глухое мученичество, на бесплодное молчание, на повиновение» Герцен идти не хотел. Он жаждал борьбы, хотел «развязать себе руки и слово для действия, для примера», стремился «разбудить дремлющее сознание народа». «Я здесь полезнее, я — бесцензурная речь ваша, ваш свободный орган, ваш случайный представитель», — писал он московским друзьям.

Герцен отказался вернуться в Россию — обрёк себя на изгнание. Он уехал в Швейцарию, где приписался с семьёй к крестьянскому обществу небольшой деревушки Шатель. В России убавилось одним дворянином, в Швейцарии прибавилось одним крестьянином.

В эти годы Герцен переживал мучительный идейный кризис. Он видел жестокую расправу буржуазных правительств с обманутыми народными массами, «отвратительное торжество» победителей, пережил разгром революционных надежд. Он понимал, что без новой революции нет дороги к народному счастью, но не видел силы, способной возглавить борьбу. А рабочий класс в то время не был ещё такой силой в России.

«Духовная драма Герцена,— отмечал В. И. Ленин,— была порождением и отражением той всемирно-исторической эпохи, когда революционность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата еще не созрела».

Но и в годы духовного кризиса Герцена не покидала вера в великое будущее России.

В написанных незадолго до смерти «Письмах к старому товарищу» он с надеждой и радостью писал о «международных ра-ботничьих съездах» (т. е. о конгрессах Первого Интернационала), отмечал «серьезный характер» этой «боевой организации», утверждал, что «работники» (рабочий класс) «составят первую сеть и первый всход будущего экономического устройства». Так, в конце своей жизни Герцен «обратил свои взоры… к Интернационалу, к тому Интернационалу, которым руководил Маркс» (В. И. Ленин).

Осенью 1869 г. Герцен поселился в Париже: он предчувствовал скорый взлёт революционной волны во Франции. И эти предчувствия не обманули его: разразившиеся вскоре события привели к возникновению Парижской коммуны. Но дожить до этого первого опыта пролетарской диктатуры Герцену не довелось: заболев воспалением лёгких, он скончался 21 января 1870 г.

Похоронен Герцен в Ницце. На его могиле поставлен памятник, изображающий Герцена во весь рост: в глубоком раздумье, со скрещенными на груди руками, он стоит, обращенный лицом к России, полный веры в её светлое будущее. «Былое и думы» Крупнейшим художественным произведением Герцена зарубежного периода его жизни были «Былое и думы»—лучшее, что создал он как писатель. Этот «вечерний труд» создавался в то время, когда «чужой мир», «чужое племя» окружали Герцена и ему хотелось мысленным взором охватить пережитое, подвести итоги, рассказать о своём времени и своей жизни, до конца отданной борьбе с самодержавием и крепостничеством.

[/smszamok]

И вот заструился поток его воспоминаний. В своей «исповеди» он развернул огромную историческую панораму, с великолепным мастерством нарисовал образы людей, с которыми дружил и враждовал, и в центре поставил себя — русского революционера, главного героя «Былого и дум». Он раскрывал свою жизнь, личную и общественную, с «мужественной и безыскусственной правдой», как сказал Тургенев.